доступных варианта: «Кортес» и «Аурус». «Негусто, – подумала Гладерика и подписалась под вторым вариантом».
– Нечего делать, – усмехнулся стоящий справа от неё паренёк.
Девушка посмотрела на него глазами, полными шутливого сочувствия и отчаяния.
– Закончили? – спросил Роман Иванович.
– Так точно, – ответил Гриша и, забрав у новоявленного «Кортеса» лист бумаги с карандашом, встал рядом с командиром эскадрильи.
– Запомните свои позывные. Отныне они ваши полноценные вторые имена, по которым к вам будут обращаться на тренировках и испытаниях. Будет очень неловко, если кто-то из вас забудет собственное же имя, не правда ли? – улыбнулся командир. – А теперь давайте закончим наше приветственное слово троекратным «ура» Александру Фёдоровичу, – прервавшись на секунду и набрав в лёгкие воздуха, Роман Иванович пробежался глазами по каждому из новобранцев. – Нашему покровителю Александру Фёдоровичу…
– Ура! Ура! Ура-а-а! – воскликнули двенадцать кандидатов; так, что эхо от них отразилось от окружавшего аэродром с одной стороны леса.
– Добро, братцы. Теперь можно и расположиться, – широко улыбнулся Роман Иванович. – Жить будете в палатках, а об основных нюансах вам доложит Гриша на вечернем построении. Вольно разойтись!
– Вольно! – повторил команду Гриша, снова смотря в бумаги. – Сейчас я вам назову номера ваших палаток. Жить будете в парах по фамилиям, за исключением Дельштейн-Орловой, – сказал юноша, посмотрев на неё. – Палатка номер 1: Адлерберг и Дашков. Палатка номер 2: Друцкий и Живов. Дельштейн-Орлова, ты в палатке с Глашей.
– Так точно, – ответила Гладерика.
Когда распределение по палаткам было закончено, и Гриша скомандовал «разойтись!», Гладерика поспешила ко своей новой знакомой. Идя по территории аэродрома, девушка отмечала про себя его планировку. В нём имелись техническая территория, жилая зона, радиотехническая зона и тренировочный лагерь. На окраине жилой зоны, практически у лесной опушки, располагалась небольшая тёмно-зелёная палатка с ярко-красным крестом. Вокруг росло множество цветов, среди которых был поставлен стол с лавками. Подойдя поближе, Гладерика увидела, что Глаша, нацепив себе на голову белую шляпку, мирно спала, прильнув к ножке стола. Это прекрасное, милое, такое нежное создание, казалось, было рождено одним из цветков, что распустились на полянке. Гладерика невольно залюбовалась этой картиной: лежащая среди цветов милая девица, а солнышко, светя сквозь пробелы в хвое, оставляло на её простеньком платьице причудливые продолговатые следы.
Гладерика взглянула на стол. Прямо на краю лежала раскрытая тетрадь, в которой, помимо различных формул, рецептов и конспектов, на полях были выведены пушистые котята, сердечки и цветы. Девушка присмотрелась: в правом верхнем углу красивым курсивом по-французски, по-немецки и по-английски было написано «любовь». Гладерика почувствовала,
