намного ближе. Я тебе сброшу адрес в сообщении.
– Хорошо. Ну, давай, брат, на связи, – он сжал мне плечо.
«Что за дни?..» – думал я. То вчерашняя драка, то эта, высосанная из пальца ссора с дядей. Я был раздражен тем, как омрачилось такое полезное для моего развития событие. Воодушевившись после разговора с отцом, мой настрой был втоптан и размазан его старшим братом. Теперь я чувствовал себя страшно нелепо, сидя в этом такси со своими вещами. Пристыженный своими инициативами, я теперь и вовсе засомневался: а стоило ли мне менять привычный уклад жизни и уезжать из Москвы?
Арби был олицетворением сдержанности и спокойствия. Одним своим видом он внушал уверенность, и впервые в своей жизни я по-настоящему захотел подражать своему сверстнику. Иногда было странно осознавать, что он мой ровесник, потому что держался он крайне зрело. Арби был религиозен: когда я приехал к нему, мне пришлось немного подождать, пока он откроет дверь, а войдя в квартиру, я краем глаза заметил постеленный в направлении Каабы коврик для намаза. Молитва в одиночестве – один из признаков отсутствия лицемерия в сердце человека.
– Как все прошло? – справлялся он.
– Нормально, – убедительно кивнул я.
Мне не хотелось, чтобы он подумал, что стал причиной моих проблем с дядей. Так или иначе их причиной стал либо я, либо сам ваша.
– Тогда располагайся, марша вогъийла27!
Торжественно меня приветствовав, он ознакомил меня со всем необходимым в квартире – от постельного белья до пароля от интернет-роутера. Он показал, как раскладывается в спальное место диван в моей комнате, а также посоветовал рассортировать все вещи в пустые комод и шкаф.
– Это теперь твоя комната, обставляйся так, как считаешь нужным. Если хочешь, можем перетащить что-нибудь.
– Нет, Арби, Дел рез хийл, меня все устраивает.
Самым любимым местом для меня стал рабочий стол. Распутав все зарядочные шнуры, я протянул их через отверстие в столе к розеткам и разместил свой ноутбук, сложил в выдвижные ящики книги и тетради, купленные еще в Москве, а в комод позади стола аккуратно сложил одежду. В шкаф-купе я повесил свой медицинский халат, спортивную олимпийку, ветровку и клетчатые рубашки (которые были моей визитной карточкой в школе), носить которые я, судя по погоде в Грозном, смогу лишь осенью. В обувницу, где уже лежали кеды и ботинки Арби, я выложил несколько пар своих кроссовок.
Когда я разместился под чутким надзором кота, я зашел в кухню, где у плиты над кастрюлей стоял Арби, внимательно вычитывая что-то с телефона.
– Да ну, ты сам готовишь, что ли?
– Пытаюсь, да, – сказал он и вопросительно обернулся: – А что?
– Ничего. Просто я практически ничего не умею делать.
– Да и я. Но научиться придется. Не помирать же с голоду, – он пожал плечами, вновь вглядываясь в телефон. – Или ты думал, что мы бутербродами с колбасой все время питаться будем? Сейчас нужно сделать что-то, чтобы поесть на сухур.
– А
