дед.
– К докам. Там лучше. Мальки там скапливаются, и она идет за ними. Ну, скорее, деда, а то я последний туда приду.
– Слушай, Мико, – сказал дед, – выучишься ты когда-нибудь терпению? Думаешь, ты скорее наловишь, если помчишься как оглашенный за этой паршивой рыбешкой, которой мне, кстати сказать, и даром не надо, разве только если она выпотрошена да зажарена живьем. Да не пори ты горячку! Ну! Знаешь, тише едешь, дальше будешь.
Мико глубоко вздохнул, перестал суетиться, даже присел. Потом улыбнулся.
– Ладно, деда, – сказал он. – Я уже терпеливый.
И действительно, можно было подумать, что так оно и есть, хотя каждая жилочка в нем трепетала от нетерпения.
– Вот так-то оно лучше, – сказал дед, нагибаясь к ящику и вытаскивая оттуда намотанную на деревянную катушку леску с тяжелым свинцовым грузом, прикрепленным над крючком. – Эта тебе не понадобится. Тяжеловата будет. Собственно, для макрели, когда она так валит, катушки ниток да старого гвоздя хватит. – И он принялся отвязывать грузило от лески. Медленно. Тщательно.
Мико хотелось нагнуться и выхватить леску у него из рук, но он сдержался и только кусал костяшки пальцев белыми зубами. Мелкие у него были зубы по такому большому лицу, и росли они немного внутрь. «Совсем как у щуки, – сказал как-то дед, – так вот у щуки устроены зубы – если укусит, то уж не выпустит».
– А как ты сегодня в школе? – спросил дед, методично разбирая пальцами лески.
– Плохо, – сказал Мико. – Я, деда, ужасный идиот. Я, видно, глуп как пробка. Отчего это Бог отдал все мозги брату, деда? Мог бы и мне немного оставить, хоть бы для того, чтобы Папаша поменьше таскал меня за волосы.
– Не горюй, Мико, – сказал дед. – Тебе же лучше, что ты не больно силен в школе. Зато уж если ты что выучишь на горьком опыте, так вовек не забудешь. Да вдобавок к концу школы ты будешь так мало знать, что у тебя в голове останется сколько угодно места для вещей поважнее, которые тебе понадобятся.
– Кабы ты прав был, деда!
– А разве я когда бываю не прав? – спросил дед. – На вот, это будет в самый раз, – сказал он, передавая ему удилище.
– А мне нельзя тоже? – послышался сверху голос Томми. Он стоял и смотрел с улыбкой на деда.
Дед нехотя поднял глаза.
– Неужели, – сказал дед, – ты хочешь портить ручки ловлей макрели?
– А что? – сказал Томми. – Это же весело. Я с удовольствием половлю. Все ребята идут.
– Да ну, деда, дай ему леску. Я догляжу, чтобы с ней ничего не случилось.
– Хоть он и семи пядей во лбу, – сказал дед, – а такого может натворить с леской, так ее запутать, что потом сам черт не разберется.
– О Боже, – сказал Томми, – ведь эта ерунда стоит-то всего несколько пенсов.
Дед слегка побагровел.
– Эй, Томми, – крикнул Мико, швырнув ему наверх леску, – бери эту! Деда мне еще даст. Ну! Ты иди, я тебя догоню.
– Ладно, – сказал Томми и пошел,
