style="font-size:15px;"> Астрид на секунду замерла, но затем продолжила идти.
– Луна сегодня красивая, – подумал Дэйлен, он тяжело вздохнул. – А вот то, что сейчас произошло, мне тяжело описать…
Глава 21
Ранее утреннее небо медленно разгоралось алым заревом. Все, кроме Дэйлена, ещё спали. Он осторожно вылез из повозки, чтобы встретиться с трепещущим прохладным ветром. Тело, до этого пребывавшее в тепле, задрожало.
– Да уж, надо было накинуть плащ, – пробурчал он, вцепившись в себя руками.
Юноша подошёл к могилам, кинув рядом мешок с оружием. Земля, ещё не освещённая солнцем, казалась довольно мрачной. Он поднял ножны, ночью брошенные Клэр, и вытащил меч из могилы.
– Слишком часто я лезу в чужие дела в последнее время.
Конец лезвия был измазан в грязи и засохшей крови. Дэйлен поводил меч по мокрой траве, затем протёр тряпкой и вставил его в ножны. Сзади послышались приглушённые шаги.
– Почему не спишь? – спросил юноша, не оборачиваясь.
– Ты разбудил меня, – ответила Найя.
Девушка обзавелась тёмными кругами под глазами. В ней уже не виднелась привычная бодрость, которая у неё была дома.
Дэйлен положил меч Клэр в мешок, достал оттуда три других оружия.
Теперь над могилами красовались мечи, ни разу не использованные в бою. Чистые клинки, которым бы позавидовали многие мертвецы, оставшиеся без надгробия.
Юноша почувствовал жалость из-за утраты дорогих мечей, но вряд ли бы он нашёл им лучшее применение, кроме как продать.
– Кристоф учил нас похоронной песне… – нерешительно сказала девушка.
– Не нам петь им песни, – спокойно сказал Дэйлен, – Да и петь её надо перед тем как закапывать.
– Ты собираешься отдать меч той девушке? – спросила она.
– Да.
– Я ненавижу оружие… – вдруг произнесла Найя, – Инструменты, созданные лишь для убийства… О чём думали люди, когда создавали такое?
– Нет смысла ненавидеть металл, ненавидь тех, кто пользуется им подобным образом, – ответил Дэйлен.
– Ладно, я дальше спать, я так устала… – девушка вернулась в повозку.
Юноша взглянул на озаряющееся небо:
– Солнце, Солнце,
Ты – наш враг,
Ты прячешь грусть и мрак,
Нагоняешь лживую отраду,
В душе оставляя,
Жгучую рану.
– Я сегодня в ударе, – улыбнулся он самому себе, но затем его лицо словно потеряло жизнь.
Он сел с другой стороны дерева, у которого лежал ночью, чтобы понаблюдать за восходом солнца и лесом, укоренившимся до горизонта.
Что я буду делать, когда доберусь до столицы? Мне нечего там делать, вот и ответ. Я хотел оставаться с Кристофом. Теперь, это кажется глупым. Оставаться всю жизнь на одном месте, никуда не двигаясь. Было весело. Но я
