style="font-size:15px;"> – Не знаю. Искупался, разве что, вчера… Наверное, рановато еще было. – Ему еще ладно, а вот Татьяне я под угрозой лишения права на видимость этого не скажу.
– Искупался? – Он произнес это слово по слогам. – Зачем?
– А ты хоть раз пробовал? – Еще мне один критик отыскался!
– Да зачем? – повторил он свой вопрос еще более удивленным тоном.
– Вот попробуешь – узнаешь, – буркнул я, и чуть не чихнул опять. От смеха. Так мне Татьяна в субботу про мясо ответила. – Ладно, я пошел. До завтра.
– А что ты ей внушать будешь? – спросил он мне в спину, с неприкрытым любопытством в голосе.
– Не знаю еще, – бросил я через плечо. – Все, пока.
В кабинете у начальника Татьяна превзошла все мои ожидания. Она так артистично вписала свою просьбу уйти домой по состоянию здоровья в мои чихи, да еще и так естественно гнусавила при этом, что со стороны я бы и сам поверил, что она заболела. Сейчас я бы, правда, во что угодно поверил…
Да что она так долго собирается?! О, слава Богу, такси вызвала – маршрутку я бы уже, пожалуй, не пережил…
*****
Остаток этого дня прошел в тумане. Плотном таком тумане – вязком и липком. Все части моего тела принялись жить своей отдельной – и весьма неестественной жизнью: спина норовила согнуться, ноги в разные стороны выворачивались, в то время как колени стремились в общество локтей. Всех нас объединяло только одно ощущение – нам было холодно. Очень холодно. Так отвратительно холодно мне еще никогда не было. А Татьяна меня еще и раздеться заставила!
Я вам честно скажу: по-моему, в тот вечер она решила отыграться за все те немногочисленные моменты, когда мне удавалось взять над ней верх. И совесть ей не помешала над больным издеваться!
Когда она лишила меня единственной защиты от холода, мудрое тело принялось отчаянно сотрясаться, пытаясь преобразовать механическую энергию в тепловую.
Она тут же принялась засыпать меня какими-то вопросами, отвлекая от наблюдения за процессом. Чтобы не расходовать впустую скудные запасы энергии, я отвечал ей короткими, односложными звуками. Она каким-то образом понимала их – определенно яркие лингвистические способности выручили.
Уходила она исключительно в те моменты, когда я не мог обойтись без ее помощи. Неужели так трудно себе представить, что, когда человеку холодно, ему хочется горячего чаю? Нет, пока не попросишь… Чай я получил только в обмен на измерение температуры. Ей даже торговаться с больным не стыдно было! Еще и напоминать пришлось!
Оставив меня наедине с восхитительно горячим чаем, она опять ушла. Грея пальцы о чашку, я даже дрожать перестал. Ну, вот вам и доказательство! Получив дополнительный источник энергии, тело автоматически отключило режим вибрации.
Опять ее звать нужно! Я когда-нибудь чашку чая долго пил? Трудно ей постоять рядом, чтобы чашку сразу забрать? Чтобы не заставлять меня расходовать только что полученные калории на работу голосовых связок?
Зачем
