меня спроваживать? Из офиса не вышло выпихнуть, так вообще меня … на окраину? А хранить я ее как буду – тоже дистанционно? В смысле, к ней в дом какие-то бандиты ломиться будут, а я ей по телефону: «Стой на месте, ничего не делай, пока я не приеду»? Я буду жить там, где будет она, и если ей так уж здесь понравилось, значит, будем жить здесь: я – на балконе, она – во всем остальном. Только телефон сначала во все комнаты проведем.
Подумав немного, она отказалась – и я с облегчением перевел дух. Нет здесь дома. Квартира есть, большая, просторная, даже слишком – а дома нет. Вот если бы эти апартаменты с Татьяниным домом местами поменять… Близость к природе большую роль все же играет… А, вот что ее смущает – отдаленность от центра! Справедливости ради я привлек ее внимание к благоустроенности района, к его насыщенности зеленью, к близости воды… Так, похоже, отныне любое мое упоминание о воде будет поводом для лекции о вреде купания в холодную погоду! Ах, значит, чтобы никому не нужный номер телефона определить, нам две минуты не жалко, а чтобы к реке на те же две минуты подойти… Ну, ладно-ладно, поехали уже домой скорее.
По дороге домой я впервые задумался о том, что включает в себя это понятие. В первое время Татьянина квартира просто убивала меня своими размерами и пропорциями – особенно последними. Не разминешься там с ней – только из угла в угол и прыгай! Но со временем я начал чувствовать в ней эффект своего присутствия. Я убирал ее вместе с Татьяной, я покупал вместе с ней всякую домашнюю утварь, я складывал разбросанные вещи и следил за тем, чтобы холодильник не пустовал – пусть даже Татьяна, не видя меня, и не знала об этом. И потом – в этом доме была она. Мне не нужно было постоянно отвлекаться на посторонних – не угрожают ли ей, не мешают ли, не стесняют ли ее покой, не раздражают ли… И она у себя дома никогда (ну, ладно, почти никогда) не пряталась в свою раковину – я видел ее такой, какой она была на самом деле…
Потом, когда я материализовался, в этом доме, кроме нее и меня, появились еще и мы. Сколько мы здесь разговаривали, сколько мы ругались и потом мирились, сколько секретов она мне рассказала и сколько раз я умирал от желания прикоснуться к ней – и боялся, что меня опять выбросит в невидимость… В этом доме я впервые почувствовал себя человеком – до того, как отцы-архангелы дали мне на это право.
А теперь… Когда я вернулся и понял, что меня здесь ждут… Когда, после того нашего ночного разговора, она дала мне право назваться однажды хозяином этого дома, в котором она будет хозяйкой… Ой, как хорошо звучит! Все. В воскресенье поговорю с ее родителями. Они, по-моему, так хотели, чтобы она вышла замуж – так вот он, я! Пусть высказывают, что их во мне смущает! Если я уж этого Галиного пацана разговорил, то и с ними как-нибудь общий язык найду. Я – психолог или кто? А не найду, так… Я, между прочим, не на них жениться хочу! Хотя нужно постараться – Татьяна, по-моему, как-то наладила отношения с ними в мое отсутствие. И тут она впереди меня выскочила! Ничего-ничего, посмотрим…
Дома мы, наконец-то, поужинали. Мои размышления о доме как
