такая девочка, Оксана, которая била других девочек, а мою подругу Верку однажды поймала в туалете, наполнила шприц водой из унитаза и хотела ей вколоть. Чувствовала она себя вершителем судеб и не сомневалась в своей власти и безнаказанности. Но лично мне повезло, однажды она сказала при всех:
– Не бойся, тебя я не трону, ты в третьем классе помогла мне спрятать ручку, которую я украла у того пацана.
Было множество бандитов с громкими именами, которых знала и боялась вся школа: Салик, Дуля, Нестеренко. Много лет после окончания школы мне снились кошмары с их участием. В этих кошмарах я чувствовала полную незащищенность, жуткий страх, лихорадочные поиски выхода.
Но это только бандиты, а были обычные школьники, которые вели себя с агрессией. Например, когда выпадал снег, к школе невозможно было подойти: перед входом стоял строй пацанов, забрасывавших девчонок снежками. В классах постоянно стреляли из рогаток и других самодельных устройств, даже учителям иногда прилетало. Самыми агрессивными были дети из неблагополучных семей, с самого детства обиженные жизнью. У того родители слепые, а того отец избивает смертным боем. И такой озлобленный ребенок приходил в школу и набрасывался на тех, кто не мог ответить, мог подойти и ударить по лицу ни за что. А учители не вступались, они делали вид, что ничего не заметили. Для меня до сих пор загадка, почему учителя ничего не предпринимали. Сами их боялись, что ли?
Но апогей всего этого безобразия случился классе в восьмом. Тогда неожиданно учителей обязали дежурить в коридорах на переменах и в вестибюле после уроков. С чего вдруг? Вскоре выяснилось, что в актовом зале средь бела дня трое старшеклассников изнасиловали девочку-старшеклассницу. Директора после того случая сняли, но лучше не стало.
Все это привело к тому, что я практически не училась. На уроках сидеть невозможно, еще подстрелят из рогатки, подойти к школе невозможно, на каждом шагу недетская опасность, а учителям все равно.
Вместо школьных занятий мы с подружками, такими же бунтарками против школы, ходили в кино, ездили к кому-нибудь в гости, наведывались в педучилище к моей старшей подруге Лене Свиряевой, либо просто прогуливались по городу.
Я и сейчас, проходя мимо этой школы, смотрю на эти тоскливые стены из красного кирпича с одной лишь мыслью: поскорей унести отсюда ноги.
Но при этом та, другая школа, которая осталась для меня несбывшейся мечтой, всегда привлекала и звала меня. Мне всегда хотелось окунуться в настоящую хорошую школу, в которой посчастливилось учиться большинству нормальных людей. Мне всегда хотелось по-настоящему учить, быть своим ученикам если не другом, то опытным наставником, направляющим в большую чудесную жизнь.
Так и итоге и получилось. И я ни от кого не скрываю, что в школьном аттестате у меня, преподавателя, красуются сплошные «тройки», что все мои школьные подружки работают уборщицами, а меня саму меня ожидал
