они здесь, и после нескольких покушений на ее жизнь даже рада их присутствию. Но она знает, что так плохо стреляет сегодня именно потому, что находится под их внимательными взглядами. В отличие от Беатрис, Дафне неуютно в присутствии публики.
Снова подняв лук, Дафна заставляет себя сделать глубокий, успокаивающий вдох и пытается полностью игнорировать присутствие стражников. Их там нет. Есть только она, лук в ее руке и мишень перед ней. Ничего другого не существует. Ничего…
Пока она выпускает стрелу, один из стражников что-то выкрикивает, и выстрел проходит мимо цели.
– Звезды над головой, – огрызается она, поворачиваясь к стражнику. Однако ее раздражение проходит, как только она видит, кто к ним приближается. Это Байр, и он выглядит встревоженным.
На какое-то мгновение Дафна решает, что он, возможно, собирается к ней присоединиться. Прошло несколько недель с тех пор, как они тренировались вместе, и она обнаружила, что скучает по его компании. Его компания никогда не влияла на ее меткость. Но когда он останавливает свою лошадь рядом с ней и ее охраной, то не спешивается.
– Мой отец просит тебя вернуться во дворец, – говорит он ей с таким непроницаемым взглядом, что у Дафны сжимается сердце.
– Все в порядке? – спрашивает она его, пока ее разум прокручивает множество вещей, которые могли пойти не так с тех пор, как она покинула дворец всего час назад.
– Прекрасно, – быстро заверяет он ее. – Все в порядке. Но у нас посетитель.
– Посетитель? – спрашивает Дафна, еще более озадаченная. Многие из горных кланов уехали после неудавшейся свадьбы, и едва ли они захотели вернуться так скоро. А что касается гостей с юга… ну… никто не приезжает во Фрив.
– Из Темарина, – говорит он ей.
Воздух покидает легкие Дафны. Софрония. Нет. Этого не может быть. Софрония мертва. Но на самую малую долю мгновения сердце Дафны наполняется надеждой. Байр, должно быть, это замечает, потому что выражение его лица смягчается.
– Нет, – говорит он, качая головой. – Нет, не… это кое-кто другой.
В сердце Дафны впиваются когти смущения. Конечно, это не Софрония. Она была дурой, надеясь, что это может быть она, и еще большей дурой, потому что позволила кому-либо увидеть в ее глазах проблеск надежды. Она прячет свое разочарование за холодной маской и поднимает подбородок.
– Так кто это? – спрашивает она.
Байр прочищает горло, бросая взгляд на стражников, которые только притворяются, что не слушают.
– Королева Евгения и двое ее сыновей, – говорит он ей, понижая голос до шепота. – Они пришли просить политического убежища.
Дафна крепче сжимает лук в руке.
– Ее сыновья, – вторит она. – И король Леопольд тоже?
Дафна знает, что у вдовствующей королевы Темарина есть трое сыновей, и если бы король Леопольд был среди них, Байр наверняка упомянул бы его отдельно, но все же она должна спросить. Она должна быть уверена.
– Нет, –
