Оба знали, что Джей все равно пойдет. Обязан пойти. И заплатить за это решение ту цену, которую назначила жизнь. Прошлое все еще цепко держало руками дорогих людей, руками тех, за кого Джей так или иначе всегда был в ответе. И если Дэрри с Лизой уже стали для него настоящим, остальных нужно оставить в воспоминаниях. Чем раньше, тем лучше. Иначе никогда не сделать настоящего шага вперед.
Джей Фолк, приемный отец, имя которого Джей взял себе пять лет назад, когда-то не вернулся из Пустоши. Но дети вовсе не остались одни. И когда Мэй с Джереми еще совсем маленькими уходили с отрядом учителей, за их спинами оставался дом, который примет всегда. Дом, тепло которого всегда будет в сердце.
И мать, сумевшая принять выбор детей. Но в итоге потерявшая их так же, как мужа.
Глава 3
Хаук проснулся от отвратительной липкости. Казалось, все тело вылизала какая-то особо мерзкая тварь, не пропустив ни одного клочка кожи. Достала, зараза, даже до самых «труднодоступных». Хаук завозился под легким одеялом, напрасно попытался поймать за хвост уходящую дрему, но голос учителя разрушил её окончательно:
– Шел бы ты в душ, пока оно не засохло. Та еще дрянь – так просто не слезет.
– Что?! – Хаук аж подскочил на кровати и тут же завернулся в заменяющую одеяло простынь: в палате они были далеко не одни. Двое чужаков суетились вокруг какой-то огромной штуковины, сворачивали трубки и провода, дергали выключатели… Еще одна медсестра стояла совсем рядом, списывая показатели с подключенного к махине экрана. – Что за черт?!
– Смотрю, тебе действительно лучше, – как-то странно усмехнулся Джей. Горько. Хаук присмотрелся к учителю повнимательней, тут же забыв и про чужих, и про проклятую липкость:
– Что-то… не так? Я это, я в порядке. Чувствую себя превосходно, не жарко ни капли, и…
– Иди в душ! – отмахнулся Джей. – Все с тобой так! Говорю же, ты не единственный, кто в подобное влип. Бывает. Ничего страшного. Да и, – Джей запнулся, вытащил из кармана черную тряпочку и отдал Хауку, – вот. Носи, можешь не снимать даже в душе. Ткань защитит чип, пока тот не затянется, снимет зуд. Даже саднить не будет. Но дольше месяца носить не советую.
– Ага…
Хаук поймал тряпочку, оказавшуюся напульсником из интересного материала: цельный, без всяких швов, он буквально перетекал от формы к форме. Запястье действительно саднило и чесалось. Бинты куда-то делись, хотя Джей, кажется, говорил, что придется идти в ту комнату снова, чтобы их сняли. Плоский ромбик чипа выделялся на коже темным пятном с застывшим в центре кровавым кристалликом. С трудом подавив в себе желание отковырнуть лишнюю в организме деталь, Хаук натянул на запястье прохладную ткань. Зуд мгновенно ушел. Приятный холодок растекся по руке до локтя, но движениям не мешал, а пальцы не потеряли чувствительность.
– Круто!
Хаук еще раз провел пальцами по приятному на ощупь материалу, севшему на руку второй кожей. Хотел было спросить, что это и откуда, но снова наткнулся на потемневший взгляд учителя.
