не волнует, как я себя чувствую в их присутствии.
Рыжий рассудил, что уходить уже не нужно и подошёл к парапету фонтана, перегнулся через него, вгляделся в своё отражение.
– Мои чувства тоже мало кого интересуют, – произнёс он, зачерпывая воду ладонями.
Энни заворожённо наблюдала, как его настроение меняется: последние нотки раздражения таяли, Лас словно сиял изнутри тёплым весёлым светом. Ей стало легко-легко рядом с ним, что даже закружилась голова. Поймать отголосок чужого искреннего счастья, какая удача!
Лас, зажмурившись, подставив ладони под струи фонтана. Настроение его переменилось мгновенно, как и самочувствие. У Энни опять появилось ощущение, что она делает что-то неправильное, как будто и правда подслушивает. Она тихонько развернулась и пошла в сторону корпусов.
Лас заметил, что девушки нет рядом, когда её фигурка уже виднелась на значительном расстоянии. Ему захотелось окликнуть её, он даже открыл рот, но сдержал себя. Зачем? Что он скажет? Интересно, конечно, разузнать про эмпатов и их магию. Вот и Нор как раз спрашивал вчера. Интересно просто поговорить с кем-то новым. У него даже разрешение есть, никто его не контролирует, а может…
Нет. Он не может себе позволить поддаться сиюминутному порыву. Сам потом пожалеет. Потом – когда Нор наиграется.
А узнать побольше можно и в книгах. Книги во многом лучше людей. Хотя бы потому что их легче взять с собой.
Сделав небольшой круг, чтобы пробежаться по роще в своё удовольствие и насладиться шуршащими под ногами листьями, Лас добрался до библиотеки.
Несколько студентов получало учебники, и, не считая их, залы с книгами были пусты, а за столами никто не занимался. Учёба только началась, и библиотека не пользовалась популярностью. Проигнорировав подозрительный взгляд старушки-библиотекаря, Лас прошёлся вдоль плотно заставленных полок. Вчитывался в названия, по некоторым корешкам провёл пальцем. Отделы были подписаны по дисциплинам: стихийная магия, бытовая магия, боевая… Наконец, нашёл то, что искал. Ментальная магия. Отдельные полки были посвящены телепатии, ясновиденью, прорицанию, эмпатии. Тут Лас задержался. Листал книги, просматривал содержание. Долго колебался между учебником «Классификация и особенности ментальной магии» и автобиографичным трудом «Дневник кира Карола Дитоса, личного придворного эмпата при последнем императоре Нектосе, да будет имя его возвеличено в веках и не сотрётся оно в памяти потомков». Дневник был такой пыльный, что Лас заподозрил – эту книгу никто не читал уже лет сто, примерно столько же, сколько не было последнего императора. Даже плетение сохранности на ней обновлялось лет тридцать назад, и книга начинала ветшать. Судя по вычурному названию, стиль написания должен был быть соответствующий.
Лас почти уже отверг труд достойного кира Карола Дитоса, но всё же в сторону отложил «Классификацию». Соблазн узнать об эмпатии из первых уст оказался выше нежелания преодолевать кучерявый слог прошлой эпохи.
Уже
