цзиньши[12] на улице Шилоуцзе, там никто не жил уже много лет, а эта женщина обитала там по ночам. Там водились призраки, люди даже видели, как они плачут внутри. Сумасшедшие не боятся призраков. Кто-то услышал плач младенца. Сначала решили, что это звук подступающей бури, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что действительно плачет ребенок. Шторм вызвал наводнение, а резиденция цзиньши находилась довольно низко. Сумасшедшая сбежала оттуда с младенцем на руках. Вероятно, она утонула, как только положила его. А может, на обратном пути, когда вернулась забрать одежду или еду. Жун Яо взял это дитя. Ребенком этим и была я, и говорили, что раз я родилась в период штормового предупреждения, то не должна бояться шторма и наводнения. А я никогда не верила его словам, я боялась и шторма, и наводнения. Жун Яо «выдумал» для меня убогую, презренную личность, и я возненавидела его за это. Я твердо верила, что моя мать – женщина из большого города, может быть, из образованной молодежи[13], может быть, принцесса, скитавшаяся в народе, или дочь землевладельца, красивая, добрая, любящая, богатая, благородная, воспитанная, как Тереза Тенг или, по крайней мере, как Лю Сяоцин[14], просто ей пришлось на время покинуть меня и обречь на некоторые лишения, дать перетерпеть некоторые разочарования, но совершенно точно однажды она отвезет меня в город ярких огней, где я буду вести достойную и благополучную жизнь.
Словам Жун Яо поверили почти все в городе. Поэтому я ненавидела и их. Хай Куй была единственным исключением. Она сказала мне, что моя мать такая же красивая, добрая и благородная, как я себе представляла, как Каору в «Танцовщице из Идзу». Вот почему я была готова ходить к ней, какой бы злобной она ни была.
Теперь у меня в руках была фотография «матери». Она бы пригодилась мне в пути, нужно было пересекать улицы и переулки, ходить от двери к двери, расспрашивая людей о том, где моя мама, и когда я покажу ее фотографию, мое лицо будет светиться от гордости, и я получу бесчисленное количество похвал и приязни.
– Это всего лишь фотография. Ты не сможешь найти ее по фотографии. Она спряталась в мире или уже вырыла яму и похоронила себя, – злобно сказала Хай Куй, возвращаясь к своим старым привычкам.
Хай Куй была уже настолько слаба, что едва могла шевелиться, и казалось, что все мухи и комары Даньчжэня собрались вокруг нее. Я не спрашивала о происхождении фото, не препиралась с ней и уж тем более не смела ее раздражать, опасаясь, что она тут же умрет у меня на глазах, и быстро убежала с фотографией.
Но Хай Куй и на последнем издыхании остановила меня, она выглядела очень злой и почти рычала:
– Ты беременная! Мелкая потаскушка!
Я замерла, словно стоя в центре урагана, мое тело вдруг повисло в воздухе в ожидании, пока ветер не забросит меня куда-нибудь. Спустя некоторое время я пришла в себя и с ужасом посмотрела на свой живот. Он был все еще
Цзиньши – высшая ученая степень в системе государственных экзаменов кэцзюй.
Образованная молодежь, направляемая в деревню под лозунгом «Ввысь в горы, вниз в села» – движения в ходе «культурной революции» в КНР по отправке части студентов, рабочих, военных из городов в сельские районы Китая.
Лю Сяоцин – китайская актриса и бизнесвумен. Она была одной из ведущих актрис Китая 1980-х годов.
