который летел мне в лицо. Удар. Полет. Удар и темнота.
Похоже, я знатно приложилась, когда упала. Не хочется верить, что одним ударом меня сделали овощем. Мне не больно, у меня совсем ни чего не болит – это плохо. Словно через пленку я слышала бормотания Степаныча а моё сознание затягивала тьма.
Глава 2. Потери и обретения.
В этот раз, тьма затянула меня, но не отключила сознание. Я соображала но ни чего не чувствовала, эмоции были, но ощущались как стихия, которая бурей несется а я – пылинка внутри её.
Сначала досада, потом злость, потом страх, паника, полное отсутствие понимания, сколько времени меня здесь мотает. Я всеми силами гнала от себя мысль: что всё, приехали, но волны страха сносили контроль.
– Неужели можно умереть от одного удара!? – Можно.
История знает кучу случаев, нелепых смертей. Не хочется, чтобы моя смерть пополнила этот список, но остаться овощем тоже пугает. Эмоции постепенно спали, и я осталась висеть в темноте. Во всем этом мотание, пришло осознание – я не должна тратить силы, на злость или досаду, я слишком хочу жить, слишком мало успела: не стала матерью, не обрела настоящей семьи, я так мало места занимала! По мне даже грустить не кому…
– Нужно бороться. Мне нужно прийти в себя, нужно подать признак. Медицина не стоит на месте, пока жива – шанс есть. Я хочу жить!
Моё желание жить, планы борьбы за жизнь, стали будто осязаемые, появилось ощущение, будто меня понесло течением, я сначала обрадовалась – кажется, я прихожу в себя! Мелькнула картинка, не успела понять что там. Время шло, но я не пришла в себя, чувствую что оторвана от тела.
Мысли замерли, стали мелькать картинки, теперь это были, видеоролики только 3-D: Степаныч грубо отсылает Елену Васильевну, она, что то пытается ему объяснить, но, Степаныч ёмко, по-солдатски обложил её, и «вежливо» попросил к нему не приходить. Картинка оборвалась, сразу началось новое «видео», суд над Денисом и тем парнем, который меня ударил.
– Ого! Сколько времени я здесь?! Уже суд!?
Поток моих мыслей прервало новое видео, мой брат сидел у Степаныча за столом, на столе водка и не хитрая закуска, он плакал как ребенок. Степаныч с теплой улыбкой, рассказывал нелепый случай со мной, Витька с тоской говорит, что жалеет о том, что редко виделись, бьет по столу и перечисляет дела, которыми занимался и спрашивает:
– Разве это важнее сестрёнки? У меня сыновья, её почти не знают, а кто нам мешал? Дела, дела, все заняты, работаем …
Если бы я ощущала своё тело, я бы прослезилась, Витька прав. Бурей поднимались эмоции.
– Я буду жить! Я всё исправлю, буду больше времени проводить с племянниками, главное встать на ноги.
Не успела, закрутится новая буря из эмоций, меня снова куда- то потянуло, понесло течением. Меня, начало сжимать давление, исходящее со всех сторон, спрессовало до размера с горошину, «думалка» которая постоянно генерировала мысли, отключилась. Звук, шум, – толи море, толи ветер, сознание фиксирует,
