Я смиренно прошу вас… чтобы вы использовали свое влияние, дабы несколько сгладить ситуацию. Прежде чем случится несчастье. Прежде чем появятся совершенно ненужные жертвы.
Женевьева была не прочь насладиться вкусом власти. Она сняла платье, повергнув гостя в шок. Смерть и перерождение не лишили его предубеждений времени. Лестрейд съежился за дымчатыми очками, пока она быстро переодевалась, отточенными движениями пальцев с острыми ногтями застегивая сотни маленьких крючков и пуговиц на юбке бутылочно-зеленого цвета и жакете. Как будто костюм «теплых» дней, замысловатый и неуклюжий, похожий на полный набор доспехов, вернулся и теперь преследует ее. Поначалу, только став вампиршей, она с большим облегчением носила простые блузы и клетчатые штаны, ставшие приемлемыми, если не модными, после Орлеанской девы, и клялась, что никогда больше не закует себя в удушающий официальный наряд.
Инспектор был слишком бледен, чтобы заметно покраснеть, но пятнышки размером с пенни появились на его щеках, и он непроизвольно с шумом задышал. Лестрейд, как и множество других «новорожденных», обращался с ней, словно ей было столько лет, сколько они могли дать на вид. Когда Шанданьяк одарил Женевьеву Темным Поцелуем, ей исполнилось шестнадцать. Она была старше Влада Цепеша примерно на десять лет или даже больше. Когда еще «теплый» христианский князь прибивал к головам турецких солдат их собственные тюрбаны и насаживал соплеменников на заостренные колья, она уже стала «новорожденной» и обучалась навыкам, благодаря которым оказалась в итоге самым долгоживущим представителем своей кровной линии. Если за плечами четыре с половиной столетия, трудно не сердиться, когда недавно поднявшийся, едва остывший мертвец относится к тебе со снисходительностью и покровительством.
– Серебряного Ножа надо найти и остановить, – сказал Лестрейд, – прежде чем он убьет снова.
– Несомненно, – согласилась Женевьева. – Дело явно подошло бы для твоего старого помощника, того детектива-консультанта.
Усилившимся восприятием, явно подсказывавшим, что наступает ночь, она почувствовала, как застыло сердце инспектора.
– Мистер Холмс не занимается расследованиями, мадемуазель. У него разногласия с нынешним правительством.
– Вы хотите сказать, что его вывезли, как и множество других наших лучших умов, в эти загоны, находящиеся в Сассекских холмах? Как там их называют в «Пэлл-Мэлл гэзетт»? В концентрационные лагеря?
– Я сожалею о недостаточной широте его взглядов…
– Где он? В Чертовом Рве?[15]
Лестрейд кивнул так, словно его обуял стыд. В нем еще немало осталось от человека. «Новорожденные» цеплялись за свои «теплые» жизни, как будто ничего не произошло. Сколько времени пройдет, прежде чем они превратятся в зверей, вампиров, которых принц-консорт привез из земель за лесами, в ходячее воплощение жажды, бессмысленных охотников?
Женевьева застегнула
Чертов Ров – реально существующее место, долина в форме буквы V около 100 метров глубиной, расположенная в Западном Сассексе. По преданиям, ее выкопал дьявол, желая затопить местные храмы. Но, работая, он разбудил старушку, которая вышла посмотреть, что происходит, зажгла свечу, отчего проснулся и закукарекал петух. Дьявол подумал, что уже утро, и сбежал, не докопав ров. Уходя, он швырнул через плечо последнюю горсть земли, из которой образовался остров Уайт. В Викторианскую эпоху это место стало настоящим туристическим аттракционом. Здесь располагались ярмарки, играли оркестры, была построена обсерватория. В те времена, когда у Ньюмана в Чертовом Рве создали концлагерь, в реальности там проложили железную дорогу для туристов, а позже – фуникулер для осмотра окрестностей.
