Так проходил каждый сезон дождей.
За завтраком она снова и снова заводила разговор о том, что её спальня ещё протекает и с этим нужно что-то делать. Отец, не поднимая взгляда от тарелки, отвечал, что он уже сделал всё, что мог, а плотник, которого мама в тайне от него пригласила домой, не только не улучшил ситуацию, но и украл одну из дорогих ваз, что была частью её приданного.
Приам уже предлагал продать этот дом и купить другой, поменьше, одноэтажный, но я отказалась, и Дженис тоже. Она не хочет жить в тесноте, а я не хочу покидать место, в котором столько воспоминаний. К тому же вряд ли мы заработаем достаточно денег, чтобы построить ещё один такой. Не тогда, когда опустились на новый уровень бедности, не тогда, когда отец слёг от болезни и больше не может работать. Поэтому я не хочу терять единственное во всем мире родное для меня место. Дом не маленький, в него вложено много усилий.
С тех пор как папа заболел, а брат начал работать на вахте, у нас почти не бывает совместных завтраков. Маму и Дженис это, казалось бы, не волнует. Но есть кое-что более странное и обидное – у нас нет семейного альбома. И я сомневаюсь, что найду даже подобие его, если обыщу все шкафы в доме.
Семья может рассыпаться, как ожерелье с бусами, нанизанное на непрочную нить, сказала мне мисс Блейнт, когда я уходила от неё, нет ничего ценнее наших родных, береги себя, береги Дженис и маму, передай им, что я всегда буду рада видеть их в своём доме.
Глава 2
Готовый завтрак во главе со мной уже направляется к спальне отца. Прежде чем постучаться, я прислушиваюсь. Вдруг ему нужна помощь? Всё ли с ним в порядке? Может, сегодня он захочет увидеться со мной?
Я кладу поднос с едой на пол рядом с дверью и стучу три раза:
– Папа, прости, я запозднилась сегодня, Дженис попросила кое-что сделать с утра, и я была немного занята, – я сцепляю руки перед собой. – Твой завтрак здесь.
Тишина.
Я прислоняюсь к двери в надежде уловить малейший шорох, но мертвая тишина бьёт по мне сильнее, чем оглушительный звук из огромных колонок, которые открывают весенние Уестфордские ярмарки приветственными мелодиями.
Пару минут я стою, переминаясь с ноги на ногу, и нехотя направляюсь к лестнице. Чем дальше иду, тем больше становится ком в горле. Хочу опуститься на одну из ступенек и обхватить себя руками, но замираю, когда вижу маму, которая неслышно распахивает дверь своей спальни и двигается мне навстречу.
– Снова с этим подносом? Хватит носить ему еду.
Я вздрагиваю от её ледяного тона и озадаченно заглядываю ей в лицо:
– Насколько я помню, ты попросила меня об этом.
Она сжимает губы и обхватывает поручень у самого основания лестницы. Взгляд её потускневших карих глаз врезается мне в лицо, словно стальная игла.
– Это было два месяца назад, Делайла. Захочет есть – спустится и приготовит. Больше не попадайся с этим подносом мне на глаза.
