сильного разорения, главным образом, по недостатку рабочих рук. Даже более зажиточные московские дворяне, заявляли, что иные из них остались при 3—6 крестьянах на имение. Вопрос этот был настолько острым, что при Михаиле Фёдоровиче размер обязательной службе определился не как при И. Грозном, по площади земельного владения – «с 100 четвертей добрые угожие земли человек на коне и в доспехе полном»209, а по количеству крестьян у служилого человека – с 15 крестьян. Сами служилые полагали, что нести походную службу «без государева жалованья»» может тот, за кем числится 50 крестьян, а менее состоятельные нуждаются в денежной помощи. Тягость службы и общее моральное падение создавали в дворянской среде явления, аналогичные тем, с какими правительство боролось, разыскивая беглых посадских людей. Дворяне уклонялись от призыва в поход, оказывались «в нетях», а то и вовсе бросали свои поместья и «не хотя государевы службы служити и бедноти терпети» укрывались, подобно посадским закладникам, за бояр, поступая к ним в «добровольные холопы».
Служилые землевладельцы объясняли свою бедность и бессилие нести требуемую службу оскудением крестьянских рабочих рук в их поместьях и вотчинах. Неся урон от крестьянских побегов и в непосильном соперничестве из-за крестьян с крупными землевладельцами, они долго и тщетно добивались или отмены «урочных лет» по сыску беглых (в смысле перехода этого положения в пожизненное состояние) или его продления. И только в 1637 г. привилегия Троицкого монастыря была распространена на дворян и детей боярских окраинных и пригородных Москве городов, а в 1639 г. – на служилых иноземцев: для них срок сыска стал девятилетним. Ещё через 3 года дворяне и дети боярские «всех городов» снова подали коллективную челобитную с просьбой вовсе «отставить» урочные годы, а «беглых крестьян и бобылей отдавати по поместным их и по вотчинным дачам и по писцовым книгам и выписям, кто кому чем крепок». Челобитье это было направлено против «сильных людей», которые, пользуясь установленными границами урочных лет, закрепляли за собой беглых крестьян, что по своему естественному характеру являлось посягательством в сторону мелкого служилого землевладения. Надо полагать, именно поэтому челобитье не имело успеха: царским указом 1642 г. срок урочных годов продлён только до 10 лет, а для вывезенных насильно – до 15 лет. Но неминуемая угроза над крестьянством, которое хоть и нелегально, но пока всё же могло менять своих господ, а, соответственно, и условия существования, уже нависла совершенно определённо.
После Земского собора 1619 г. была несколько реформирована приказная система. 25 приказов стали постоянными. Их функции были схожи с современными министерствами. Несколько приказов носили временный характер и занимались текущими проблемами. Три приказа находились в ведении патриарха. Вновь был возрождён Челобитный приказ, но в него подавали
Татищев В. Н. История Российская. Часть четвертая. Том V—VI. Ладомир, Москва, 1995, стр. 255.
