раз в году – по большим праздникам. Замеченных в пьянстве сажали в тюрьмы, били кнутом или с позором водили по городским улицам. Также запрещалось и табакокурение, от которого часто случались пожары.
Филарет стоял у истоков многих начинаний, призванных укрепить расшатавшийся государственный организм. Внешне первоначальные мероприятия выглядели как возвращение к лучшим традициям Московского государства прошлого столетия. При царе активно трудилась Боярская дума, новые законы выходили с прежней формулировкой «уложил царь со своими бояры». Занятие многих государственных должностей определялось системой местничества, т.е. знатностью боярского рода и тем, какие должности занимали предки (продвижение бояр по службе фиксировалось в специальных разрядных книгах). Обычаи ограничивали в своих действиях царя и родовитую знать. «А вновь Московский царь из бояр, и из ближних, и из иных чинов людей, князем учинити не может никого, кроме боярства и иных чинов, потому что не обычай тому есть и не повелось»210 – писал беглый московский подьячий Григорий Котошихин. Но в действительности у боярства оставалось с каждым годом всё меньше и меньше власти. Самых решительных бояр Филарет убрал из Москвы: князя И. В. Голицына сослали в Пермь, князя Д. Ф. Трубецкого отправили воеводой в Сибирь. Среди бояр и думных дворян появилось множество новых фамилий, оттеснивших от управления старую титулованную знать – среди них Стрешневы, Нарышкины, Милославские, Толстые и др. Сама Дума постепенно превращалась в придаток системы администрации, решала бесконечную массу второстепенных дел. Наиболее же важные вопросы царь и патриарх стремились решать самостоятельно, издавая именные указы (указы от имени одного монарха, без одобрения Думы) или же привлекая к обсуждению Земские соборы.
В первые годы царствования Земские соборы заседали почти беспрерывно: в 1613—1615, 1616—1619, 1620—1622 гг. В них правительство стремилось опереться на местные понятия при решении важнейших дел, сохранить наметившееся единство государство. На Земские соборы созывались выборные от разных чинов государства, «которые бы умели рассказать обиды, насильства и разоренья», чтобы обоим великим государям, царю и патриарху, «всякие их нужы и тесноты, и разоренья и всякие недостатки были ведомы»211. Царь и патриарх обещали, что обсудят с ними, как «устроить бы Московское государство, чтобы пришло в достоинство», и «советовав по их челобитию, учнутъ о Московском государстве промышляти, чтобы во всём поправити, как лутче».
Кроме решения вопросов по конкретным делам, собор представлял собой определённый противовес боярской аристократии и Думе. Но по мере наведения в стране порядка и усиления царской власти, соборы начинают собирать всё реже и реже, только по наиболее важным поводам: например, в 1632—1634 гг. – по случаю войны с Польшей. Меняется их характер. Если на соборе 1613 г. преобладали представители дворянства, посада, казаки
Котошихин Г. К. О России, в царствование Алексея Михайловича. Издание третье. Археограф. комис., СПб, 1884, стр. 30.
Ключевский В. О. Сочинение в 9-ти томах. Т. 3. Курс русской истории. Под ред. В. Л. Янина. Москва, Мысль, 1988, стр. 183.
