.
– Какой ты глупый… – сказала Катька.
– Постараюсь запомнить, – кивнул я.
А что еще скажешь?
Мы допили кофе, Катька сунула чашки в посудомоечную машину, и под нашими ногами замелькали рифленые ступеньки лестницы – мы стали вывинчиваться из подвала, чтобы дозвониться до подданного шведского короля господина Каралиса. Родственника или однофамильца?..
Разговор занял две минуты. Димитриус Каралис сказал, что готов приехать в магазин «Интербук» и познакомиться с Дмитрием Каралисом из Петербурга. Ему хотелось бы подробнее узнать о возможных родственниках в Петербурге, и он с удовольствием встретится со мной. Когда это удобнее сделать?
– Спроси, он из Латвии или из Литвы? – подсказал я.
– Подожди! – отмахнулась Катька, зажимая ладонью трубку. – Когда ты хочешь с ним встретиться?
– Да хоть сейчас!
Катька договорилась на четыре часа, после студентов-славистов. Про мое писательство она тоже ввернула, заранее поднимая мою репутацию.
– Если хочешь, поговори с ним. Он говорит по-английски.
Я взял трубку и поприветствовал тезку. Сказал, что живу в Петербурге и иногда бываю в Стокгольме по делам. Мне сорок четыре года. Скоро уезжаю домой. Мне будет приятно встретиться с ним и поговорить о нашей общей фамилии.
– О’кей! – сказал Димитриус. – Когда ваша семья приехала в Россию?
Я сказал, что мои предки жили в Петербурге с середины девятнадцатого века… А что было раньше – не знаю.
Димитриус удивленно присвистнул: «С середины девятнадцатого? О’кей!»
– А вы из литовцев или из латышей? – спросил я.
– Я – грек! – засмеялся Димитриус. – Наша фамилия греческая! Вы разве не знаете?
Еще он сказал, что хорошо осведомлен, где расположен магазин «Interbook». Ему случается частенько бывать в тех краях. И повесил трубку.
– Ну что? – спросила Катька. – Что ты молчишь?
– Он – грек! – я удивленно поднял плечи.
– Ну и что?
– Ничего…
– Может, ты и правда, грек? – пригляделась к моему лицу Катька. – Смуглый. Кареглазый. А почему ты не спросил, кем он работает?
– Я же глупый, – напомнил я.
– Ты не грек, – поставила диагноз Катя. – Ты вредный и злопамятный. Значит, ты литовец или латыш. Они все такие!
– Да, – кивнул я. – Постараюсь запомнить! А все эстонки – сущие ангелы. – Я сделал Катьке рожицу, чтобы она представляла, какие эстонки ангелы, и пошел с сигаретой к двери.
Она догнала меня и стукнула кулачком в спину. Феминизм в чистом виде! Но я даже не обернулся.
Видела бы жена, как я терпеливо борюсь с его проявлениями в западной молодежи…
Я вышел на улицу, закурил и стал прохаживаться перед витриной, искоса взглядывая на свой портрет и Катьку, уже болтавшую с улыбкой по телефону.
Ехал грека через
