наглые! И старых, и больных обижают, – вторила ей работница столовой дурдома.
– Ни хрена не работают, только на базаре всякой дрянью торгуют! Довели страну! – подвела итог обсуждению Огромная бабка.
Поругав молодёжь, бабки развернули прихваченную из дому жратву и, уплетая за обе щёки, перешли на критику продовольственного снабжения.
– В магазинах всё мясо попало, – отметила результаты своей расхитительской деятельности работница мясокомбината.
– Уже больные наши говорят: нас голодом морят! – то ли возмущалась, то ли восхищалась результатами своего труда работница столовой дурдома.
– Просто нечего жрать стало, – резюмировала Огромная бабка, аппетитно пожирая куриную ногу.
– Вы видели по ящику, какое платье Райка напялила? – пере менила тему работница дурдомовского пищеблока.
– Какая Райка? – уточнила мясокомбинатовская воровка, – Горбачева, что ли?
Физиономии бабок дружно искривились.
– Ой, фу! Не порть аппетит! – воскликнула Огромная бабка, – я тут про неё такое слышала….
Пообсуждать жену Генерального секретаря ЦК КПСС, сбежались бабки со всего базара. Покупатели недоуменно стояли в очередях у прилавков, а базарные торговки, бросив свои торговые места, сгрудились вокруг Огромной бабки, обсуждая свежую сплетню про Раису Максимовну.
– Она от какого-то инопланетянина родилась, – сообщила потрясённым торговкам Огромная бабка, – загулял этот инопланетянин, его хотели из партии исключить…
…и вдруг бабки заметили, что содержание их беседы внимательно слушает и записывает в блокнот молодой человек.
– Это кто? – испуганно зашептались бабки, – КГБ?
Молодой человек, увидев, что его внимание оказалось в центре внимания, поспешно удалился. Но я успел заметить, что это корреспондент Костя, сделавший из меня «буревестника сексуальной революции». Видимо, таким образом он собирал материал для своей газеты. Но базарные бабки этого не знали и поспешили разбрестись по торговым местам и заняться торговлей.
А торговля у Огромной бабки не шла. После того, как я доложил ей почём цветы у армян, она определила цену собранным мною на могилах цветам второй свежести на рубль дороже, чем у армян. Чтобы доходу было не меньше, чем у армян. Но, редкие покупатели, спросивши цену, разочарованно шли дальше. Бабка только шипела им вслед «Козлы…». После десятого такого покупателя она зашипела на меня:
– Засранец, что ты за цветы насобирал.
– А на могилах только такие лежат, – пытался оправдаться я.
– И на твоей такие будут лежать, – пообещала бабка.
Торговые проблемы огромной бабки заметила и мясокомбинатовская воровка, которая сообщила весьма интересную информацию:
– А не берут у тебя, потому, что у кооператора дешевле.
– Что-о-о? – физиономия у огромной
