минуты превратившаяся в ледяной панцирь, сделали свое дело. Да и вообще это приключение для Варфоломея могло закончиться крайне плачевно, если бы ему на помощь не подоспели другие рыбаки. Первое, что он услышал, еще не полностью очухавшись от своего перехода из мира небытия в мир живых, был такой замысловатый набор крепких, непарламентских выражений, которым мог бы позавидовать любой составитель словарей матерной лексики.
В следующий момент он увидел над собой багровые физиономии трех уже изрядно набравшихся мужиков, которые взирали на него с нескрываемым изумлением.
Уже несколько позднее, растирая водкой его одеревеневшие конечности, они поведали ему, как они оказались свидетелями его чудесного появления из-подо льда. По сути дела, Варфоломея спас случай, принявший облик этих трех почтенных отцов семейств, решивших, что лучшего способа напиться без женского пригляда, чем зимняя рыбалка на свете, не существует. Мужики, пообещав своим женам вернуться вечером с богатым уловом, поспешили использовать обретенную и столь желанную свободу самым наилучшим из известных им способов. Их рыболовной удали хватило лишь на лунку, которую они продолбили незадолго до приезда Варфоломея. Затем, кое-как установив возле нее удочки, сами они с радостными шуточками типа «что-то стало холодать, не пора ли нам поддать», обосновались на берегу, возле елочек, развели костер, разложили заботливо собранную их женами снедь (судя по той щедрости, с которой их благоверные снабдили своих мужей припасами, жены тоже были счастливы избавиться от своих кормильцев хотя бы на денек). Но какой же русский мужик, будучи на природе, сочтет возможным поглощать съестные деликатесы без надлежащей выпивки? Известно, что в сухомятку никакая пища в горло не лезет. А уж о том, чтобы, уже выйдя за порог своего дома, загрузить объемные рюкзаки изрядным количеством горячительного, рыбаки, конечно, не забыли позаботиться.
Мужики уже успели выпить за успех подледного лова, за слабый пол, снабдивший их столь замечательной закуской, и уже перешли к обсуждению политического момента, как из полыньи, на которую они время от времени поглядывали, вдруг начало выползать на лед нечто большое и черное. На минуту они остолбенели. И первой мыслью, которая посетила в этот момент всех троих, было: «Ну, все. Допились! Нечисть начинает мерещиться». И самый старший из них произнес сакраментальную фразу: «Все, мужики, пора завязывать!»
К счастью для Варфоломея столбняк у рыбаков длился недолго. И пьяны они были еще не настолько, чтобы не уразуметь, что перед ними никакая не нечисть, а обыкновенный мужик, горе-рыбак, терпящий бедствие. Тогда они ринулись к нему, поспешно переодели, растерли водкой, дали глотнуть горячительного – одним словом, сделали все то, что велело им мужское братство. Мужики они оказались отзывчивые и совестливые. Уже на утро, окончательно придя в себя, Варфоломей увидел под окном своего дома свою «копейку», которую, как выяснилось, бережно пригнал сюда один из его спасителей. Оказалось, что он, этот заботливый мужик, живет на соседней улице.
Еще только проснувшись,
