девушке он узнал Наташу – узнал больше по этому полосатенькому платьицу и по ленточкам в косе, чем по изуродованному лицу.
– Капитан Шверинг, вам знакома эта девчонка? – спросил Гетц.
Алексей смотрел на Наташу, словно впервые видел ее, затем утвердительно кивнул головой.
– А ви не знаком с этот офицер? – крикнул Гетц, коверкая русские слова. Эсэсовец схватил Наташу за волосы, рывком вскинул голову.
Глаза девушки горели ненавистью. Но вот в них вспыхнул живой огонек, и Алексею показалось, что он прочитал в этих больших серых глазах: «Держись! Я ничего не сказала».
Алексей внешне спокойно посмотрел на Гетца, выдержал его колючий взгляд. Наташа устало закрыла набухшие веки. Голова ее чуть дрогнула. Она молчала.
– Отказываешься отвешать? – зло крикнул Гетц. – Нишего, у меня запоешь, не только заговоришь. Привести другую.
Ввели Фроську. Она, испуганно озираясь по сторонам, попятилась к стене.
– Вы ее знаете, этот Наташка? – обратился к ней Гетц.
– Как не знать, господин офицер. Комсомолка! Отец ее колхозным бригадиром до войны работал, партийный, бежал с красными. А я ее, дуру, пожалела… Ведь с голоду подыхала…
Гетц вскочил из-за стола, медленно подошел к Фроське и неожиданно ударил ее по лицу.
– Сволош! Что же ты раньше молчал?
Фроська, взвизгнув, закрыла лицо руками; Китцингер недовольно скривил рот.
Гетц сел на место, сказал:
– Расскажите, капитан Шверинг, о ваших связях с этой Наташкой. И что передала она вам при встрече у мусорной ямы?
Алексей мельком взглянул на торжествующего Босса.
– У меня с ней не было связей, господин гауптштурмфюрер. А у мусорной ямы я получил от нее… пощечину.
Китцингер, подтолкнув Штальбе, засмеялся. Тот недоумевающе передернул плечами.
– Это нам известно, – язвительно улыбнулся Гетц. – А кроме этого?
– Ничего.
– А вы что передали ей помимо этой открытки?
Гетц протянул цветную открытку. На ней был изображен амур, стреляющий из лука в обнявшуюся пару.
Алексей сказал твердо:
– Я передал ей только открытку, господин гауптштурмфюрер. Но ведь в этом нет ничего плохого.
Китцингер недовольно заерзал в кресле, все переглянулись. Босс с яростью вскочил с места, но генерал сурово взглянул на него и тот сразу же сел.
– Увезите этих в гестапо, – приказал Гетц дежурному офицеру. – Протокол допроса представить мне к 12 часам.
Наташа, превозмогая боль, в последний раз взглянула на Алексея: «Спасибо, родной!» – говорил ее взгляд.
Ее увели.
Гетц, побарабанив по столу пальцами, строго сказал Алексею:
– Эта девчонка, с которой вы, капитан Шверинг, знакомы, – партизанка. Ее арестовали сегодня ночью. Она в своем доме
