А подошедшие гриди подтвердили рассказ девушек. Как только все четверо перекрестились и поцеловали образ, молодой князь повелительным жестом руки отпустил всех прочь.
В комнате повисла гнетущая тишина.
– Ну? – вопросительно подняла я свои брови, – Я жду.
– Чего? – растерялся пресветлый. Видимо, гнев в нем еще улёгся не полностью, хотя сейчас возможно он принял скорее форму некой досады и раздражения.
– Твоих извинений! – безапелляционно произнесла я и упрямо сложила руки на груди.
– Их не последует, – отводя взгляд, произнес княжич, – Ты не должна была туда ездить.
– Вот как? И почему же? – подошла я к нему почти вплотную, видя, как удивлённо расширяются его глаза.
Он сделал шаг назад, и вот уже я прижимала его к стене, почти касаясь своей грудью его груди.
– На мгновение… Всего лишь на жалкое мгновение…, – с придыханием повторила я его фразу, – Сегодня утром я поверила в то, что мы могли бы начать всё сначала. Но теперь вижу, что это вряд ли возможно. Ты готов поверить кому угодно, но не своей жене.
По всей вероятности последние фразы оказались для князька не столь значимы, как предыдущая. Его слух уловил только то, что хотел.
– Настя, это правда? – озадаченно спросил он, – Ты, правда, готова начать всё сызнова?
Я отступила и прикрыла ладонью лицо. Боже, что я делаю? Неужели и вправду надеюсь, что стерпится-слюбится?
Заметив мои колебания, Данияр решительно шагнул ко мне и положил свои руки мне на плечи.
– Я думала об этом, – тихо ответила я, стряхивая со своих плеч его ладони, – Прошу, не напирай. Мне нужно время.
Не удержавшись, он порывисто обнял меня и прижал к своей груди. И к моему облегчению ничего больше не говорил. Меньше всего сейчас я хотела бы что-то выяснять. Я просто устала. Я так сильно устала. А в тёплых объятиях привлекательного, пусть даже не любимого, мужчины было так… спокойно, что ли.
