По-видимому, в тот день она больше не встречала мистера Тома.
– Здравствуйте, – сказала я, остановившись перед ее домом.
– Что ж, – медленно проговорила она.
Я окинула взглядом улицу, внезапно почувствовав себя неуютно. А потом спросила, надеясь, что все поняла правильно:
– Вы ведь… собирались в паб или?..
– Да-да. – Нив подалась вперед и поднялась из кресла. – Конечно.
Она проверила груду камней, окинула взглядом улицу и посмотрела на дом. Ее глаза сузились, но когда я обернулась, то увидела лишь Эдгара, который махал нам рукой.
– Ты готова? – спросила она, словно это я задерживала ее.
Она надела более облегающую рубашку, и я не могла не заметить ее грудь. Одна грудь проглядывала сквозь ткань, а вторая… полностью отсутствовала.
Прежде чем я успела отвести взгляд, Нив сказала:
– Потеряла ее на войне.
– Ч-что? – промямлила я, пойманная врасплох. Как неудобно.
– Грудь. Потеряла ее на войне.
– Ох… Вы имеете в виду Вьетнамскую войну?
Я едва не сказала Вторую мировую.
– Я что, похожа на янки? Нет, войну с раком груди. Да, он выиграл ту битву, но я выиграла войну.
– Ох. – В последнее время я слишком часто охала. – Поздравляю.
– С чем? С тем, что я потеряла грудь или выиграла войну? Я была бы рада избавиться от второй. Они занимают слишком много места, болтаются из стороны в сторону. Какая от них польза? У меня нет младенца, которого нужно кормить. Так зачем они мне? Просто лишний груз, вот что я скажу.
Я кивнула, потому что… да, Нив была права.
– Вы ходите в бар каждый вечер? – спросила я, когда мы вышли на улицу.
Хотя я никогда не умела вести светские беседы, неловкое молчание я ненавидела еще больше.
Нив вздохнула.
– Нет, не каждый вечер. Я избегаю пятниц и суббот, потому что там собираются все эти чертовы люди – Дики и Джейн.
Я выгнула бровь.
– Дики? Это какие-то шумные люди? Байкеры или кто-то в этом духе?
– Нет. М-м-м… – Нив покрутила пальцем в воздухе. – Так я называю… м-м-м… неместных. Туристов.
– Ах да. Все из-за дегустационных залов. Я заметила, что здесь много винотек.
– Да, точно. Сезон сбора урожая вот-вот наступит, и сюда приедут толпы туристов. Здесь яблоку будет негде упасть. Жалкие ублюдки…
Нив еще немного поворчала, и между нами снова повисла тишина – тяжелая, гнетущая и давящая.
– А как вино? – спросила я, не в силах выдержать молчание.
– Крепкое.
– Я имею в виду… сорта.
– Красное, белое, это странное половинчатое – все крепкое.
Мне казалось, что Нив будет идти медленно в силу своего возраста, но теперь я со смущением поняла, что вспотела, едва поспевая за ней.
– Почему ты
