куда-то, значит, нельзя терять времени. Встал, окинул прищуренным взглядом присутствующих, взглянул на часы, еще раз выдохнул и отправился менять свою судьбу. Спустился на первый этаж. Завернул за угол и уперся в дверь с табличкой «Приемная». Ну, здравствуй, вершитель судеб. Что ты мне ответишь на вопрос «А можно ли…». Черт, чувствую себя нашкодившим мальчишкой, которого привели на ковер к директору школы.
– Заходи, – говорю себе, но ноги не слушаются. – Иди. Решил менять что-то в своей никчемной жизни – иди и делай, трус.
Уф, Михалыч у нас своеобразный мужчина, за словом в карман не полезет. Грубоват, конечно, но… Что-то ни одно приличное качество не приходит в голову. Ладно, соберись, тряпка. Открыл дверь и вошел.
– Доброе утро. У себя? – не глядя на секретаршу, кивнул на директорскую дверь.
– Добрее не бывает, – услышал знакомый тоненький голосок.
Повернув голову, чуть не проглотил язык. В кресле секретарши сидела она – девушка с короткой рыжей челкой и нежными пальчиками пианистки.
– А-а, – что-то невнятное вырвалось из моего рта.
– Сергей Михайлович на совещании, – строгий голос незнакомки зазвучал еще строже. Тавтология, но других слов не смог подобрать.
– Понял, – кивнул зачем-то, хотя можно было молча уйти, но я остался. – Так можно с вами познакомиться или как?
Я не то чтобы жаждал знакомств или свиданий, просто рыжеволосая «пианистка» каким-то чудесным образом смогла зацепить мое внимание еще там, в метро.
– Или как, – не отрываясь от монитора, стучала по клавишам.
– Хм, – неприступная какая. Я постоял еще немного, покрутил головой, будто изучаю информацию на стендах, откашлялся. – Хорошо, зайду позже.
– Завтра.
– Что? – выходя, услышал, но не разобрал.
– Завтра приходите.
Опять кивнул головой и закрыл дверь. Нахохлившись, побрел по коридору. Совпадение? Не думаю. В одно время оказались в вагоне, в одном и том же офисе… А может, это знак? Но какой? Для дамы сердца слишком молода, для собеседницы – резка. Уф, надо переключиться на рабочий лад и заняться делом, а не пустыми рассуждениями. Пришел в кабинет, плюхнулся на стул, включил системник и замер. Почему за последние лет десять я обратил внимание только на нее? Нет, вернее, не так. Почему она впилась в мой мозг и не хочет отцепляться? Никоим образом не претендую, не мечтаю, не хочу, в конце концов.
– По кофейку? – Дима встал с места и предложил взбодриться.
– Можно, – пока компьютер пытается проснуться, отведаю местного напитка из автомата.
– Нас распускают, – коллега встал у робота-продавца и сунул монетку в прорезь. – Две недели, и адьес.
– Откуда информация? – новость немного всполошила, но я же все равно собирался переводиться.
– Соседи рассказали.
Это он конструкторский отдел
