уже некуда отступать. Так что мне и нечем съязвить.
Мы спустились по проложенной, уже изрядно погнившей лестнице прямо к речке. Песок святился под пекущими лучами солнца, журчащее, чистое озеро призывало меня тут же окунуться в него.
Мы выкинули на берег лодку, достав из неё пару удочек, снасти и банку червей. Крамер накопал их ещё перед отплытием, так что проблем с ловлей не должно возникнуть. По мелководью мы перешли на тёмную сторону, чтобы избежать нещадных лучей солнца.
– Ты ведь соврал Сэму про Сицилию, Крамер. – неодобрительно припомнил я.
– Да. Если бы ты чаще разговаривал с пареньком, то знал бы, что у него опускаются руки, ему нужен не надзиратель, для которого он просто ещё один солдат выполняющий приказы и кричащий на него за любой проступок, ему нужен друг, которым для него я и являюсь.
– Чем раньше, он поймёт, что такое жизнь, тем будет для лучше. – не согласился я.
– Он ещё совсем молод и верит, не лишай его веры в лучший мир. – попросил Крамер.
– Вера – худшее чувство, когда в тебе лишь вера, то ты обречён, но одновременно с этим, вера – потрясающее чувство, порой делающее с людьми невозможное, но второй вариант бывает один к сотне тысяч, поэтому я предпочитаю первый.
Крамер хотел было возразить, но у него начало клевать. Ему не пришлось особо долго бороться с попавшейся рыбой, вытянув крючок из воды, мы увидели простого серебристого малька. Мне повезло больше – речной окунь, большой такой, снимая его с крючка, он ловко дёрнул плавником в попытке вернуться обратно в воду, но добиться чего-то кроме капли крови из пальца ему не удалось.
– Ты обещал рассказать о том, как докатился до контрабандистов.
– Значит, расскажу – хоть и рассказывать особо-то нечего. У меня была семья. Умная и прекрасная жена, красивая дочь, рыжая, вся в мать, в её лице я видел солнце и был сын – резвый, цепкий, терпеливый. Мы с сыном часто уходили из нашего дома, мы жили тогда в поселении – Спити21 и мы зарабатывали себе на жизнь этой самой охотой, но ещё до того, как совет пришёл к власти, у поселения начались проблемы. Мы с моим сыном – Принцем, не смейся – это жена настояла. Так вот, мы оголодавшие, ослабшие из-за этого, ты не подумай, я был хорошим охотником и мой сын тоже, но нам пришлось зайти дальше – чем мы всегда ходили, дичь ушла далеко от нас. Мы набрели на волчью берлогу. Волки учуяли нас задолго и приготовили засаду – моего сына одолели первым, я понимал, что не смогу его спасти – а дома меня ждали жена и дочь, я не мог оставить их без отца. Я оставил сына, вместо того, чтобы умереть вместе с ним. Из Спити, мы переехали в Блаунз. Во время переезда заразилась и умерла от флогероса – наша дочь. И тогда мы не отчаялись, на свет у нас появился ещё один ребёнок – сын, Свен! Но он вышел… Не такой… Сам понимаешь, какая судьба его ждала… Это стало ударом, для моей Галины и она покончила с собой… Представь… В один день, в мой морг поступили
Греч. – spíti. Дом.
