нынешних обстоятельств. Я изо всех сил бил его по кулаку, сжавшему мою глотку, но ему хоть бы хны. Он развернул ладонь и занёс острую часть лезвия, готовясь кольнуть меня, я вновь выдвинул одну из рук, сдерживая лезвие, а второй продолжал бить его кулак. Яркий красный свет, просвистевшая, словно свиристель пуля, раздробила череп спартанца, но не убила его, он отшвырнул меня в сторону моего автомата. Осталось лишь нажать на спусковой крючок.
– Tha plirósete gia aftó29! – сказал женский голос, принадлежавший спартанке.
Видно я убил её мужа.
Я не успел встать на ноги, поэтому пнул её в ногу, нарушив её устойчивость, и выпустил несколько пуль, затем, на меня потянулись ещё спартанцы, как на кусок мяса, я начал отстреливать их, отползая назад. Спартанцы тянулись за мной как стая мух, не позволяя мне встать. Вдруг, глаза бежавших ко мне сзади округлились от ужаса.
– Den boreís30… Eíthe o Apóllonas na mas ekdikitheí31… O thánatós sou tha eínai pio odynirós apó ton dikó mas, prodóti! Gios tou Efiálti32! – только и доносилось из их уст.
– Ваши жизни – в сделку не входили! – в гуще сражения сказал механизированный голос, из маски, принадлежащий Ван-Мардвику.
Он в лёгкую расправлялся со спартанцами. Первое, что я увидел своими глазами, это его увороты от взмахов тяжёлого мяча, такой обычно носят спартанцы, вес которых достигает не меньше ста пятидесяти килограмм. Спартанец пытался прибить его этим оружием, размером с человека, но Ван-Мардвик без труда перескакивал с места на место, пока не кольнул его сердце с правого бока. За этим, он как юла избежал второго оппонента и вспорол ему глотку. Третий и четвёртый убили сами себя, пытаясь зажать его с двух сторон, но он выпрыгнул так резко, что спартанцы не успели остановиться. Его манера боя была нацеленной на ключевые точки, не защищённые бронёй, ничего лишнего, никакой агрессии – только сосредоточенность. И всё это время, что он сражался, его взгляд был на мне. Он шёл за мной, но что я сделал ему? Я не видел его никогда ранее, а может я уже забыл и я действительно насолил ему. Я поднялся на ноги и также обратился в его сторону. Спартанцы разделились на несколько зон, сконцентрированных для выполнения. Перезарядив обойму последним, прикреплённым к груди магазином. Ван-Мардвик резко развернулся к своим более массивным подчинённым и что-то прошептал им, те обогнули его и двинулись, вперёд пробежав мимо меня. Контролёры сосредоточились на истреблении спартанцев. Не все видели жестокую расправу фельдмаршала и поэтому находились в замешательстве, когда контролёры, которых они называли svólous33 и считали их своими союзниками, начали месить их. Расстояние между нами очистилось, и мы предстали друг пред другом.
– Наивно было полагать, что ты умрёшь под завалами. – сказал Ван-Мардвик.
– Я надеялся, что эта участь постигнет тебя. – откровенно
От. Греч. – Ты поплатишься за это!
Греч. – Ты не можешь.
Греч. – Да отомстит за нас Аполлон
Греч. – Твоя смерть будет мучительней нашей, предатель! Сын Эфиальта!
Греч. – Глыбами.
