style="font-size:15px;"> И недосказанным сомненьем.
Наш мир подвержен тленью,
Но вы – в ином.
Вы не подвластны временам
И нашим взорам.
Мы все уйдём, коль скоро
Нас позовут по именам.
Кто вас назвал, кто вас нарек?
А было имя вам «Святая».
И смерть мучительна не в срок.
Жизнь роковая.
Ушли, шагнув через порог –
Куда – не знаю
И где ваш мир, как он далёк?
Но заклинаю –
Коль взял, так пусть благоволит вам.
Нам не сочтите ж за грехи
Читать вам в память, как молитвы,
Свои стихи.
Всякий раз
Всякий раз ритмичные капли воды
Считай не биением сердца, но
Ритмичными шагами беды,
Приближающейся уверенно и давно.
Сразу собирай все свои плоды
Творчества, ибо только им дано
Оставить твои следы,
Стать в твоей чаше дном.
И, как сосуд заполняет объём воды,
Возможно, память о тебе наполнится тем,
Что составляют твои труды,
Когда ты останешься глух и нем.
В пространствах развалин
В пространствах развалин
Выстраивай мир.
Мир залов, мир спален.
Казённых квартир
Пространство осточертело.
Возвысься же, дух,
Да выпрямись, тело,
В одном из двух
Окон
Моей квартиры.
Окинь же оком
Всё, что под силу
Воображению,
Мыслям, мечтам.
Дай волю движенью.
Не зал и не храм,
Но что-то близкое апофеозу личного —
Жизни, пространства
До родства привычного
Да опьяняющего постоянства.
Опыт прострации
Опыт прострации. Я помещён
На подоконник пустого дома.
И на самом краю седьмого
Взгляд мой уставлен и погружён
Слева – в пространство бетонных стен,
Справа – в гущу берёз и елей.
И пепел отождествляет тлен
В былом сигаретном теле.
И веки опускаю за
Нежеланием видеть ни то ни другое.
Взгляд погружаю в себя – и да пусть пустое
Обременит глаза.
И воцарится же тишина.
Восторжествуй же да победи
Шум сердца в моей груди
И
