на неё и вышел вслед за сестрой, бросив через плечо «не высовывайся». Джен охотно подчинилась. Сейчас она была просто не в состоянии о чём-либо спорить.
Глава 14
Стук повторился, и в этот раз прозвучал настойчивее. Из гостиной донёсся ворчливый голос Джен, требующий открыть уже «эту чёртову дверь». Стараясь не высовываться, Глен выглянул в окно, слегка сдвинув ажурную занавеску. И достал пистолет, который прятал за ремнём на пояснице. Он дал знак Эбигейл, чтобы она отошла от двери и, надо отдать ей должное, она прожгла в нём дыру и осыпала безмолвными проклятиями прежде, чем подчиниться.
– Эбигейл, бери Дженнифер и убирайтесь отсюда.
– Кто…
– Второй исполнитель. Просто…уходите.
Они встретились взглядами. Эбигейл так сильно сжала губы, что они превратились в тонкую белую полоску.
– Кто бы там ни был, я не пущу его на порог. И я не сбегу, как жалкая трусика, – добавила она, предупреждая его возражения.
Дорогой, опьяняющий аромат наполнил прихожую вместе с ворвавшимся запахом дождя и свежести. И знакомый сладострастный голос промурлыкал:
– Долго шла, хозяйка.
Глен толкнул дверь, Гвинет изящно уклонилась от неё и переместилась правее. Это была другая её грань, о которой он иногда забывал. Когда образ современной куртизанки крепко врастал в её кожу, скрывая её истинную природу.
Психопатка.
Пряди мокрых чёрных волос беспорядочно прилипли к лицу, потёкшая подводка добавляла безумства её взгляду. Но страшнее всего была улыбка.
Когда-то с такой же дружелюбной улыбкой она перерезала глотки всем пленным Руперта Лестер, провинившихся за недостаточное преклонение и, что важнее, несвоевременную уплату налогов.
Их было почти пятьдесят человек.
Гвинет перебросила волну мокрых волос на одну сторону. В чёрных облегающих брюках и футболке она была воплощением ночи, а старинный пистолет в вытянутой руке был словно её продолжением.
– Я надеялась, что откроет малышка Джен, но так даже веселее. Глен, дорогуша, убери пушку.
Плечи Эбигейл заметно напряглись. Храбрость храбростью, но он сразу понял, что в подобных ситуациях девушка прежде не оказывалась. Однако она распрямилась и словно выросла над гостьей. Медленно, едва сдерживая свой гнев, она выставила нож перед собой.
– Если ты не уберёшься из моего дома, я порежу тебя, как рыбное филе, за одну лишь мысль об убийстве моей сестры.
Даже он поверил, что она сделает это, и, судя по ухмылке Гвинет – она тоже поверила. Но Эбигейл не могла знать, что этот выпад только раззадорил незваную гостью. Гвинет не любила быструю смерть, она любила играть с противником, особенно если противник интересный.
Эбигейл её заинтересовала.
– Я здорово повеселюсь, отнимая твою жизнь, дорогая, – промурлыкала она. – Хотя и жаль, что пропадает такая красота.
Нужно,
