идут в школу, – говорил он. – А Рождество – это особенный день. День рождения Христа. Ах, я надеюсь, что доживу до того дня, когда наше православное Рождество будет праздноваться больше, чем католическое…
– Ну, а как же Дед Мороз? Новогодние чудеса? – уже подтрунивала над стариком девушка.
– Ой, ну ты придумаешь, моя милая, ну какие новогодние чудеса? Чудеса случаются на Рождество! Сама убедишься…
Кристина спорить не стала. Она согласна была на какое угодно чудо, лишь бы в жизни всё повернулось к лучшему.
Зазвенел колокольчик на входной двери.
«Новая посетительница, не видела её раньше», – подумала Кристина, но Фёдор Иванович поприветствовал её улыбкой.
– Вера Семёновна! Давненько вы у меня не были!
– Здравствуйте, Фёдор Иванович. Я вам тут цветочки принесла.
– Здравствуйте – здравствуйте! Красота-то какая!
– Да, как всегда, – смущённо опустила глаза женщина.
– Спасибо, дорогая моя. Вы вдыхаете жизнь в эти угрюмые стены. – Фёдор Иванович достал из шкафа вазу и поставил в неё букет бордовых хризантем.
– Давно были у Сергея Павловича? – поинтересовался старик.
– Давеча ездила. Как снег выпадет, тяжело будет добираться. Ну, пойду, нужно молока купить, пока фермеры не уехали.
– Всего хорошего, Вера Семёновна.
– До свидания, – старушка вышла, не обратив никакого внимания на Кристину.
– Фёдор Иванович, кто это? И почему она принесла Вам цветы? – спросила Кристина старика.
– О, это долгая история, – ответил он.
– Так ведь и мы никуда не спешим…
В этот раз Фёдор Иванович не предложил чай. Он начал разбирать бумаги на столе, как будто собирался с мыслями. А может, вообще бороться с сомнениями, стоит ли об этом говорить.
– Это было лет тридцать назад. У него рано умерла жена, а Вера никогда и не была замужем. Встретились два одиночества, пережившие все тяготы военного времени. Оба воевали. Оба в медалях. Было, о чём поговорить, было, что вспомнить. Родилось чувство. Да не такое, что сейчас молодежь переполняет, а доброе такое, искреннее. Я бы даже сказал, настоящее. Когда его беспокоит, тепло ли она одета, не тяжёлая ли сумка, хочет ли смотреть эту передачу. А она волнуется, вкусно ли он поел, не пропустит ли свой любимый бокс по телевизору, да не слишком ли устал в огороде.
Мне кажется, это было самое нежное чувство, которое я только встречал в жизни. Они были той парой, на которую оглядывались прохожие, потому что они до самой старости ходили по улицам под руку. Душа в душу, как говорится, жили. Вот только официально расписаны не были. Уж звал её Сергей Павлович раза четыре, не меньше, да она всё отказывалась. Неудобно, говорит, что старые под венец пойдём, как будто молодиться хотим. Главное, мол, что живём хорошо.
Фёдор Иванович уже давно не перебирал бумаги. Он устремил свой взгляд куда-то вдаль, как будто проматывал в голове киноплёнку чужой жизни.
– Но
