и стала вносить правки, посматривая на Рейнальдо, стоявшего у окна.
Она видела его в открытую дверь. Рейнальдо не двигался, погрузившись в свои мысли. Она частенько его заставала таким задумчивым. Они с Максимилиано даже смеялись над этим пару раз за его спиной, называя его статуей, что можно позвать художника или скульптора, чтобы написали картину или сделали статую по живому эскизу. В лицо она бы не посмела ему этого сказать, очень уважала его и понимала, что предала его. Она предала его доверие, которое он оказал ей, взяв ее на работу. Она предала Максимилиано.
Исабель помнила день, когда узнала о смерти его матери, в памяти всплыли дела отца, и пазл сложился, она не верила в случайности и совпадения, тогда, поговорив с дедушкой, решила действовать. Она страстно хотела поскорее закончить работу и ехать, ехать, чтобы встретить ее и наконец-то поговорить. Исабель прекрасно понимала, что в первую очередь, она хотела удостовериться, что не совершила ошибку, ведь если она ошиблась, то… она не хотела думать. Она не хотела думать о плохом, свято веря, что все сделала правильно.
Поставив точку, она глазами пробежалась еще раз по документу и нажала на печать. Взяв еще теплые листы, принесла их Рейнальдо.
– Все готово, сеньор, – Исабель хотела поднести ему их.
– Положи на стол, – попросил он, не поворачиваясь. – И можешь идти, – он наконец-то отпустил ее.
Рейнальдо все еще смотрел на окно с задернутыми шторами. Исабель хотелось проникнуть в его мысли, узнать, о чем он думал, но ей стало страшно. У нее вновь появились сомнения – правильно ли она все сделала, осознавая, что дороги назад уже не было…
…в приемной никого не было. Кармен и Сехрио отсутствовали. Эва посмотрела на закрытую дверь кабинета матери. «У меня совещание» – вспомнила она слова Глории, вздохнула и прошла в кабинет отца. Эва знала, что могла делать все, что угодно. Артуро никогда не ругал ее… кроме одного – он не позволял ей трогать куб с дротиком. Никому не позволял к нему прикасаться. Эва улыбнулась. Артуро не было в офисе. Она подошла к шкафу и открыла дверцу.
Стеклянный куб манил, и Эва взяла его. Она вздрогнула, услышав какой-то шум, словно двигали мебель. Быстро поставила куб и обернулась, прислушиваясь. Сердце стучало громче, чем шум, который она услышала. Никого, ей просто показалось. Она взяла куб в руки и покрутила в его. Она не понимала, что в этом кубе было такого, что так бережно хранил Артуро. Эва пожала плечами, разочаровавшись в безделушке, она поставила ее в шкаф и закрыла дверцу.
Эва любила сидеть в кресле отца, но без него тут было скучно и пусто. Она немного покачалась в его кресле, покрутилась, поболтала ногами, как маленькая, как в детстве, посмотрела на часы, время так медленно тянулось. Она уже пожалела, что Кармен отсутствовала, сейчас бы поболтала с ней. Они любили говорить. Только Кармен могла часами слушать, как она восхваляла Рейнальдо.
Ее Рейнальдо тоже работал вместе с Исабель. Мама вела совещание. Все были
