такого мне в поход с собой из еды взять, – смекает он, – чтобы и вкусно было, и сытно? И от многих болезней спасало? И чтобы есть это, не слезая воину с седла? И чтобы в приготовлении простое и в походе не портилось?»
Созвал он всех мастериц со всех аулов от мала до велика, чтобы ни жить ни быть – а сотворили бы ему такую еду.
Собрались женщины, задумались и пошли в дальний лес, на поляну, исполнять повеление молодого хана – готовить то, незнамо что. А чтобы секреты их не подсмотрели – далеко в урман ушли тайными тропками.
А Эремсек уж извелся весь – так и пыхтит от любопытства: что же сготовят для хана? И увязался тайком в лес за мастерицами. То овражками, то через кусты пробирался – только бы не заметили его, не прогнали. Только бы первым секретное блюдо узнать! Так старался, что не заметил, как, пролезая через бурелом, застрял в расщелине огромной старой липы. И ни вперед, ни назад – крепко засел!
А в это время на дальней поляне уж как старались мастерицы хану угодить! Ставили на огонь котлы с молоком лучших овец, и выпаривали его, и с катыком смешивали. Добавляли и бортевой мед, и сушеные ягоды, и травы душистые. На родниковой воде и теплом молоке ставили тесто, выпекали золотые лепешки, похожие на круглый щит молодого хана.
К вечеру получилось у них невиданное прежде блюдо: в золотой, как солнце, лепешке бережно хранился, зажатый с двух сторон, красный, как закат, творог. И вкусное оно было, и сытное, и полезное. И хранилось в седельной сумке без вреда, и елось на ходу – все как хан наказывал! Но вот беда, как назвать такое блюдо, никто не знал, не было в аулах такого слова.
Пошли мастерицы в обратный путь через лес – бережно несут на блюде невиданную еду, без имени, без названия. Вдруг прислушались – сбоку от тропинки вроде бы пыхтит кто-то. Глянули – а там между светлых стволов старой липы в красной своей рубашке Эремсек застрял. Пыхтит, ногами дрыгает – и ни с места, накрепко защемило.
«Кыстырырга, кыстырырга!» – запричитали, засмеялись женщины, что значит «застрял, прищемило». А дочь одного пастуха стоит в сторонке и тому дивится, как Эремсек в своей красной рубашке, застрявший в дереве, похож на красный творог, зажатый в пресной лепешке.
Любопытного Эремсека, конечно, вытащили и в аул привели, а новое блюдо так и назвали – кыстыбый (от тюрк. «кыстырырга», что означает «прищемить»). Начинку ведь как бы защемляют между двумя половинками лепешки. Повелось с тех пор и переносное значение слова «кыстыбый». Так называют человека, который сует свой нос в чужие дела: не лезь, не будь как кыстыбый!
Так и пошло с тех пор: высушенный красный творог – эремсек – в пресной печеной лепешке помогал башкирам-кочевникам восстановить силы во время дальних переходов, предупреждал развитие цинги и прочих болезней. Такая еда была питательной, а процесс приготовления не требовал много времени и затрат. Поэтому кыстыбый до сих пор остается культовым блюдом, будь это семейный обед или торжество.
Справка об объекте
Башкирское национальное блюдо кастыбый
