Обычно ссора начинается когда мы оба взвинчены.
Раузер отвернулся.
– Я хватаюсь за соломинку, а ты не даешь мне ничего, чего я еще не знаю.
Я подумала о глумливом письме и о заключении судмедэксперта. Я терпеть не могла, когда Раузер разочаровывался во мне. Я любила и ненавидела то, как я чувствовала себя с ним рядом. Опять этот комплекс заботливого папочки. Для меня это был крючок, причем всегда. Мой отец почти никогда не говорил ни со мной, ни с кем-то из членов нашей семьи, а когда говорил, то казалось, будто тучи рассеялись и внезапно стало тепло на душе. В детстве и я, и мой брат только и делали, что пытались вытащить его из этой скорлупы, чтобы повторить это чувство. Став взрослой, я потратила слишком много времени, пытаясь добиться этого же от других мужчин. С другой стороны, моя мать почти никогда не закрывала рта. Она щедро раздавала критику и скупо одобрение, что, казалось, лишь усугубляло наши психозы.
– По словам насильников, во время нанесения жертве ножевых ранений у них были фантазии о сексуальном проникновении, – сказала я Раузеру. – Из чего следует, что вместо полового члена преступник использует нож. Колющие ранения, как правило, наносятся вокруг половых органов, а в некоторых случаях также посмертно, и, видимо, их цель не в страданиях жертвы, а в чем-то совершенно другом. Специалисты в области криминальной психологии назвали бы это чем-то вроде регрессивной некрофилии.
– Что еще? – спросил он.
– То, что он написал тебе сейчас, после столь долгого молчания, если оно действительно длилось пятнадцать лет, игры с правоохранительными органами – все это призвано повысить уровень возбуждения и риска. Просто убивать ему уже недостаточно.
– Он не просто убивает, Кей, он их калечит, – напомнил мне Раузер и провел рукой по густым, с проседью, волосам.
– Извини. Я бы рада помочь. Честное слово. – Разумеется, я была искренна лишь наполовину. Просто я всегда говорила такие вещи, когда Раузер бывал чем-то обеспокоен.
– Тогда помоги, – сказал он, чем удивил меня. – Приезжай в участок и прочитай все сводки со всех мест. Вытяни из них что-то применимое на практике, что помогло бы мне выяснить, кто этот ублюдок. Я включу тебя в бюджет в качестве консультанта.
Я покачала головой.
– Не думаю, что для меня сейчас это был бы лучший выбор. Именно из-за такой работы я и забухала.
– Бред сивой кобылы. – Раузер усмехнулся, но в его глазах не было ни капли веселья. Он никогда не давал мне поблажки. – Ты забухала, потому что ты алкоголичка. Что тебя беспокоит?
– Меня вытурили из Бюро, разве ты забыл? Я не просыхала. А еще распался мой брак, и я провела три месяца в клинике для алкашей. Помнишь? Ты хочешь угробить все ваше расследование? Тебе нужен криминалист, чьи выводы не будут поставлены под сомнение на этапе судебного разбирательства.
– Окружной прокурор может отрядить в суд «говорящую голову» с более красивым прошлым.
