стороне жили несколько немецких семей, высланных ещё в годы Великой Отечественной войны из автономной республики немцев Поволжья.
Вообще, немцев на Кирзаводе жило очень много. Моей первой учительницей начальных классов была Эрна Андреевна Руф, любимым учителем истории – Эрна Францевна Келлер, черчения и физики – Иван Вендилинович Марквардт, труда – Франц Георгиевич Окс и другие. В моём классе средней школы №87 примерно треть одноклассников были дети из немецких семей. Уехав в 80—90 годы в Германию, многие из них по-прежнему остаются мне друзьями, мы общаемся и переписываемся.
Когда мои родители купили собственный дом по улице Четской, ведущей к трассе из Караганды на юг к районному центру Четск (Шетск, ныне – Аксу-Аюлы), то нашими соседями с правой стороны стала казахская семья дяди Амана и тети Шуры – Шамсии Касымшиновых. Хотел бы отметить, что на Кирзаводе жили лишь несколько семей казахов. И мне, я считаю, очень повезло познавать в быту, через этих моих самых близких соседей обычаи, нравы и язык казахского народа, становиться не только по рождению, но и своему принципиальному выбору – настоящим казахстанцем.
Не сомневаюсь в том, что, позволив мне родиться в такой невероятно разнообразной среде, судьба так или иначе подталкивала меня на мой самый главный путь. Это был путь аналитика-профессионала, особенно интересующегося тем, что происходит в мире.
Своим долгом считаю воздать почести моим родителям и самым близким родным. Они дали мне жизнь, направили её в то русло, по которому я иду все свои трудные годы.
Семья моей мамы жила в Нижегородской (Горьковской), отца – в Пензенской области России, то есть почти в тысячу километрах друг от друга. Но судьба их свела вместе. Мои старшие сёстры – Вера и Нина родились на Нижегородчине, я – в Казахстане.
Мама говорила на «óкающем», отец – на «áкающем» диалектах русского языка. Наверное, от этого, мы, их дети, немного говорим нараспев. Когда я первый раз беседую с каким-либо незнакомым мне человеком, многие собеседники отмечают эту деталь моего говора. Они даже считают меня, чаще всего, москвичом или выходцем из средней полосы России. Я говорю им, что я – коренной казахстанец.
Оба моих родителя – самые младшие, пятые выжившие дети в своих семьях. Деда и бабушку с материнской стороны я не знал, они умерли ещё до моего рождения. Дед Павел стал вдовцом, когда моей маме было всего три года. Он воспитал всех своих детей, вывел их в большую жизнь, оплакал одного из сыновей, погибшего на войне. Дедушка Павел скончался в 1960 году.
Моих будущих деда и бабушку по отцовской линии – Василия и Настю, родившихся ещё в середине 90-х годов ХIX века, поженили совсем юными, лет в пятнадцать. Деда призвали в армию.
Высокий и статный парень, хоть и крестьянских корней, обладал какой-то удивительной аристократичной харизмой. Поэтому он попал служить в Преображенский полк в столицу Российской
