ниже) я получил по своему запросу в областное управление Федеральной службы безопасности России по Пензенской области справку о собственности моего деда на момент его осуждения.
В ней значилось, что осуждённый «эксплуататор трудового народа» в 1927 году арендовал мельницу, имел 2 дома, 2 лошади, 2 жеребёнка, 2 коровы, 3 овцы. Таким было всё имущество «врага государства».
По зловещей статье 58 советского уголовного кодекса, Василий Филиппович был осуждён особой тройкой ОГПУ к 3 годам заключения в концлагерь и этапирован на печально известный «островок Гулага» – Соловецкий монастырь Архангельской области.
Затем он работал на советской «стройке века», прокладывал с другими такими же политическими заключёнными Беломорско-Балтийский канал.
В 1932 году дед вернулся к семье, но уже через пять лет новая волна репрессий снова поглотила его. На этот раз, опять по той же статье 58, он был осуждён «тройкой УНКВД» на 8 лет заключения в лагерь, да ещё без права переписки. Бабушка моя Анастасия вновь оказалась одна с пятью подрастающими детьми. Четверых она сохранила и вывела во взрослую жизнь. Не смогла лишь уберечь от нелепой смерти одного сына-подростка Александра, нечаянно проткнувшего себе живот при катании зимой на лыжах.
Ещё один брат моего отца – Иван погиб на фронте. Он пропал без вести в первые годы Великой Отечественной войны, на которую ушёл добровольцем. Другой брат Владимир вернулся с войны, его дети, внуки и правнуки живут на Урале.
У мамы моей, тоже погиб на войне один брат – Владимир, двое других – Александр и Пётр, а также старшая сестра Мария воевали с нацизмом и вернулись с фронтов живыми.
Мой отец Николай практически не знал своего отца. Первый раз дед попал в концлагерь, когда отцу моему было всего 2 года, второй раз – родителю моему было только 10 лет отроду. Кстати, я помню, как мой отец обращался к своему по-детски, ласково называя его «папáнька».
В 1944 году отец мой Николай, по характеру немного хулиганистый, сбежал на фронт, будучи ещё 17-летним подростком.
Он скрыл свой настоящий возраст, сославшись на потерю метрики о рождении. Свой фронтовой путь отец прошёл от Одессы до румынского Бухареста. И там, по его рассказам, был арестован за какую-то воинскую провинность.
При расследовании этого дела выяснилось, что, оказывается, родитель провинившегося 18-летнего солдата – «враг народа». И дело превратилось сразу же в политическое, его передали в СМЕРШ (военный орган контрразведки).
Теперь уже мой отец был осуждён на пять лет тюремного заключения, и первые годы сидел в тюрьме в Одессе. Затем он был сослан на поселение в другой островок Гулага – Карлаг, находившийся в Казахстане. Отец работал и жил в посёлке Сарепта Карагандинской области, что в последствие оказало влияние на решение моей семьи переехать в Казахстан.
Интересно, что в этом же посёлке, расположенном на реке Нуре,
