и стучало теперь не в унисон с его.
– Саша, а что изменилось?
Александр вопросительно посмотрел на неё сверху вниз, и Фима продолжила:
– Ты год делал вид, будто ты снежная королева, и всё, что мог мне предложить – это чтобы я из букв «ж», «о», «п», «а» собрала слово «счастье». И вот мы снова говорим о нас. Что изменилось? Только не говори, что мне всё это время надо было просто вызвать в тебе ревность, чёрт побери.
– Не в ревности дело, – он помотал головой. – Хоть её и хватает. Не стану врать.
– А в чём? Что-то произошло, пока ты был в больнице? – догадалась она.
Александр открыл было рот, но в этот момент нечто мелькнуло над левым ухом девушки. Потом ещё раз – уже повыше. Мужчина прищурился, не сразу поняв, что именно происходит.
– Чёрт! – воскликнул Александр и грубо оттолкнул Фиму от себя.
Вокруг неё плясали искры, и их становилось довольно много. Они вспыхивали вокруг её головы и плеч, тут же исчезали, и вместо них появлялись новые. Воздух наполнился запахами, звуками и ощущениями занимающегося огня: дым, жар, треск сухих веток.
– В чём дело? – ошарашено спросила Фима, потирая ушибленное плечо.
Она всё ещё ощущала на руках тепло кожи Александра, и не понимала, что заставило его так сильно её толкнуть. Этот жест был слишком противоречивым, никак не сочетался ни со словами его, ни с тем, как он обнимал, как смотрел.
– Ни в чём, – отмахнулся Александр.
Он тяжело дышал и сжимал кулаки, в глазах отражались страх и злость. Хотелось с разбегу врезаться в стену головой: так, чтобы наказать себя за беспечность. За то, что ослабил бдительность.
– Саша, что слу…
– Ничего! – рявкнул он и отвернулся.
Прикрыл глаза и сжал губы в тонкую полоску, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Но этот чёртов запах дыма лишь нарастал. Эмоции начали понемногу стихать, когда внезапно раздался вопль, от которого они оба подпрыгнули на месте:
– Фима, Саша! – выкрикнула тётушка Негомила. – Будете пить воду кипячёную! Без ничего!
Александр, не поворачиваясь, вытянул руку в сторону кухни и с трудом заставил себя проговорить:
– Иди, пока твоя родительница не пришла по наши души.
Он старался придать своему голосу нейтральный тон, но вышло плохо. Запах дыма не стихал. Александр открыл глаза только когда услышал отдаляющиеся шаги. Он смотрел в спину Фиме, вокруг которой всё ещё мерцали вспыхивающие и потухающие искры. Подол её платья чуть подпалился и принял чёрный оттенок. Но Александр заметил, что гарь начала тускнеть, а искры появлялись всё реже и реже.
– Скажи, что я тоже скоро приду, – сдавленно сказал он вслед.
Фима, не оборачиваясь, подняла руку и сложила пальцы в знак «окей». Александр остался в одиночестве, зажатый между стен коридора. На обоях угадывались места, где раньше
