человек тридцать. Автобусом доставили в часть. Нас переодели в зимнюю военную форму и распределили по батареям. Весь день до темноты нас промурыжили у штаба полка, даже не покормили , а в ночь повезли по полям к месту дислокации подразделения. У леса , под сопкой в снегу по колено стояли десяти-местные палатки. Внутри палаток были сбитые из горбыля полати. Ни матрасов , ни одеял, ни печки – кукуй на морозе, днём то снег подтаивал, а к вечеру уже ощутимо похолодало. Как там в Присяге говорится : – "Стойко переносить тяготы и лишения воинской службы…". Ночью вдобавок пошёл снег.Не знаю, как мы выжили в эту ночь – было до дрожи холодно. Утром привезли матрасы и одеяла. Сухой паёк выдали. Воды не было-умывались снегом. Снег же топили в котелке на костре для питья. После обеда привезли печки-буржуйки для отопления палаток. Сварные швы были с дырами – в палатке дым ел глаза. Догадались заделать дырки зубной пастой, она быстро присохла и в палатке стало тепло. К вечеру привезли уголь с Павловского разреза. но не с комплекса, а рядовой, из забоя , крупными пластами и с породой. Распределили дежурства по палатке -топить и следить за печкой и в тепле быстро заснули.
На следующий день мы заслали гонцов в ближайший сельмаг в село Кремово , примерно в семи километрах от наших палаток. На вечер было припасено вино Вермут в бутылках по 0.7 литра. Партизанить надо с толком, вернее с выпивкой. В те годы военные сборы были вроде отпуска в экстремальных условиях. Всё же от работы и семьи нужна отдушина иногда.
Соседями с нами – артиллеристами, были партизаны танкисты третьего полка. В Ляличах была танковая дивизия в то время. Мы к ним бегали за соляркой, сырой уголь плохо горел , приходилось консервной баночкой по чуть- чуть подливать в топку. Теплее было в палатке, только от солярочной копоти утром у всех были чумазые лица.
Вечером душевно посидели с вином и тушенкой на закуску. Отбой в десять, только дежурный за печкой два часа кочегарит.
В двенадцать ночи нас разбудил сигнал боевой тревоги. Оделись . Построились. Поступил приказ из Дальневосточного военного округа от генерала Третьяка:
– Развернуть танковую дивизию в боевое положение.
Начался ад кромешный. В темноте, по колено в снегу, выпрыгивая из под танков, которые заводились и слепя прожекторами, неслись выполнять свой приказ, мы выгружали из прибывающих грузовиков боекомплекты, зимнюю форму, сухие пайки. Затем нас повезли в парк хранения техники заводить Газ-66, тягачи для 76-мм пушек дивизиона. У одной машины предпусковой подогреватель вспыхнул, видно топливо подтекало. Хорошо сугробы- быстро закидали снегом и потушили.
В шесть утра начало прибывать пополнение из всех ближайших военкоматов . Их переодевали и распределяли по орудиям и взводам.
Наш дивизион, 18 орудий и тягачей с боекомплектом, выстроили на пригорке напротив палаток. Сапоги и портянки после бурной ночи и беспокойного утра были мокрыми. Расположился в кабине 66-го и сушился. Справа выстроили танки. Половина их в боксах хранения не завелась и была транспортирована на буксирных тросах.
Рядом
