Васильевич? Срочная из Вильнюса.
– Заходи.
Референт зашёл тут же и передал Гришину открытую папку с телеграммой. Пробежав её глазами Генеральный Секретарь побелел лицом и сел в кресло.
– Пиз*ец, – сказал он и передал папку Дроздову. – Катастрофа.
Юрий Иванович дотянулся до папки и глянул в телеграмму.
«20 июля 1989 года в 11.00-11.15 на Ионавском производственном объединении «Азот» в Литовской ССР произошло разрушение изотермического хранилища аммиака, в котором находилось 7 тыс. тонн жидкого аммиака при температуре минус 340С. Во время взрыва емкость приподняло и отбросило в сторону примерно на 25 метров. При падении были разрушены ограждающая железобетонная стенка, часть эстакады с трубопроводами, в числе которых был и трубопровод с природным газом. Аммиак разлился по территории завода, образовав озеро ядовитой жидкости с поверхностью около 10 тысяч квадратных метров, глубиной (местами) 0,5 метра».
– Да уж, – произнёс озадачено Дроздов, – лучше не скажешь.
– Ты почитай, а. Не дочитал я.
– «Около хранилища аммиака стояла компрессорная установка с автоматическим факелом дожигания. Жидкий аммиак загорелся. В зоне огня находилось изотермическое хранилище аммиака, частично эстакада наливки аммиака, цех производства минеральных удобрений (нитрофоски), склад готовой продукции, где находилось 24 тысячи тонн минеральных удобрений, и другие объекты. От горения минеральных удобрений в большом количестве стали выделяться токсические ядовитые вещества. Образовалось аммиачное облако высотой до 80 метров. Глубина распространения зараженного воздуха достигала 30 километров. Через несколько минут после возгорания бойцы противопожарной службы предприятия приступили к тушению. погибли пять работников предприятия и 57 человек пострадали, из них 42 человека были госпитализированы в больницы города.»
– Всего пять? Ничего не понимаю. Как-то при мне на молочном комбинате произошла утечка аммиака. Погибло трое и человек тридцать попали в больницу.
– Да… Странновато… Полметра аммиака! Это же кто-то измерил! Это же по колено в… Похоже – диверсия.
– Точно диверсия. Высылай свою «альфу» и согласно закону о ЧП, берите всё под контроль и проводите расследование и обязательно… Слышишь, обязательно найдите чей-нибудь след. Хоть той же «Саюдис».
– Полагаю, что это кто-нибудь из их радикального крыла. Его не может не быть. Сам вылечу.
– Действуй, Юрий Иванович.
* * *
Председателя комитета в кабинете не оказалось, но помощник сказал ждите, и отправил меня в «зал ожидания» – маленькую комнатку с электрочайником, «заварником» и растворимым кофе.
Через сорок минут в дверь зашёл Дроздов, окинул меня мрачным взглядом и сказал:
– Сейчас вылетаем в Вильнюс. Там ЧП и бунт. Жди здесь.
Я подождал семнадцать минут. В Волге, с форсированным мотором и с явно не волговской подвеской, до «Шереметьево
