привыкал через некоторое время.
Они спустились вниз и продолжили застолье. Париться они прекратили. Оделись. Периодически выходили на свежий воздух, пропахший снегом и дымом, поднимавшемся из печных труб. Не все селяне восприняли его отопление по белому, но все поставили трубы, оценив их хорошую тягу. Теперь дымовые трубы стояли даже в домах с обычными очагами.
Через некоторое время, Адашев, сославшись на нездоровье, отпросился отойти на покой, а вслед за ним исчез и Сильвестр, сославшись на якобы отобравшую силы девку. Однако, обратив внимание на его хитрый взгляд Санька подумал, а не сговорился ли тот с той же девкой на продолжение блудного игрища, но уже в отведённой ему ко сну «келье».
Иван Васильевич уже тоже начал уставать и отпустил Адашева, являвшегося царёвым постельничим, словами: «Ступай-ступай, Фёдорович! Меня Санька разденет».
– Сказку расскажешь мне? – Спросил Иван, когда они остались одни.
– Расскажу, государь.
– Интересную?
– И поучительную.
– Как там у тебя… Сказка ложь, да в ней намёк – добрым молодцам урок?
– Как-то так…
Александру сегодня точно было не до сказок. Из головы не уходила его сделка с вампиром. Он её не особо страшился. Загубить чужую жизнь за Адашева – его единственного при царе сторонника? Да легко. Смотря какую жизнь, правда. Но он сразу придумал для вампира, как он думал, каверзу.
Саньку беспокоили покушения на Адашева.
– Ты знаешь, что на Алексея Фёдоровича жизнь покушаются. За этот год, говорит, четырежды.
– Знаю, – насупился Иван. – Ищут. Думаю, что найдут.
– Коли найдут, мне отдай после дознания. Я его сам кончу.
Царь посмотрел на Ракшая.
– Оно тебе надо? Руки кровью красить? На то палачи есть.
– Сам хочу, государь. То враги государства Российского, а значит и твои. Этих надо с особым тщанием. На торговой площади в базарный день.
– Раз мои враги, то, значит, мне надо с ними расправляться?
– У тебя есть слуги – руки твои. Не след тебе себя кровью марать. Отдашь?
Царь дёрнул плечами и скривился.
– Отдам. Пошли уже спать. Что-то и меня сморило.
Они поднялись на третий этаж дворца и вошли в небольшую тёплую спаленку.
– Я вот, что хотел тебе сказать, Ракшай, – сказал Иван, когда устроился на перине. – Давно как-то я сказал боярам, что ты брат мне по батюшке. Помнишь, пошутил я, что он прижил тебя с Марфой Захарьиной. Так вот, пошутить-то я пошутил, а молва людская разнесла, что будто ты его наследник, а не я.
Санька замер, раскрыв рот, потом закашлялся, поперхнувшись скатившейся не туда слюной.
– Час от часу не легче, – кое-как откашлявшись, с трудом проговорил он. – И что сейчас?
Иван усмехнулся.
– Удумали мы с Адашевым каверзу учинить. Мы официально признаем тебя наследником престола. Вторым после
