рук, но до зимы город без них сладить он не мог.
– Вы, господа хорошие, лучше и не приезжайте, – сказал он старостам строго. – Мне такие работнички не нать. Мы и сами потихоньку гостевые дворы да лабазы поставим. Вон, уже и купцы надысь подходили. Свейские. С Ивангорода к нам по морю завернули. Обещали своих работных прислать, чтобы свои торговые дворы и склады строить. Товары свои привезут, а я скуплю всё. Мои склады уже построены. Я и торговлю уже начну. А вы до торжища допущены не будете.
– Это как так? – Спросил староста Больших Кузёмок.
– Как так? – Переспросил Санька. – А так! Какой ваш вклад в строительство торгового острова? Только твоих, дядька Иван, мы пять раз ловили на воровстве. А твоих, Семён, шесть раз. Работать не работают, а пузо дармовой похлёбкой и хлебом набивают. Ещё и воруют. Нам такие работнички не нать. И в торговую гильдию мы вас не возьмём. Все наши лесорубы сговорились и вложились в пай. И я им денег из казны выдам. Закупятся и по зиме поедут в Новгород на крещенскую ярмарку. Воевода Новгородский обещал подводы прислать с лошадьми. Дорога говорит до Новгорода прямая, как стрела и ямы2 на ней уже ставят. Государя, чай, ждём… Так то… Ступайте, братцы. Надоело мне вас упрашивать.
– Так мы, – выдохнул староста Больших Кузёмок. – Мы ж строили…
– За то вам из казны было выдано… – Санька пролистнул гросбух, – Так… Тридцать… ещё тридцать… двадцать… Ага, всего два рубля и восемнадцать копеек. И вам выдано, господа. Всё! Свободны! На остров боле чтобы ни ногой. И ныне, и присно, и во веки веков… Вход только по пропускам. Тьфу ты… По членским билетам торговой гильдии.
Старосты и приехавшие работать мужики все разом чесали бороды.
– Так и Новгородские товары здеся будут торговаться? – Спросил дядька Игнат, староста Малых Кузёмок.
– Здеся, – передразнил его Санька. – Весь товар скупает гильдия. Иначе торговли вообще не будет.
– А как же мы?
– У меня покупать будете, а я уж вам задам цену! Вы у меня поплачете! – Санька погрозил кулаком. – А скоро войска московские и новгородские придут… Я всё вам вспомню!
Санька развернулся и зашагал на дальний край острова, где строители из лесорубов собирали очередной склад.
Горе-работнички потеребив бороды разъехались, оставив одного Ивана. Староста Больших Кузёмок был ближе всего к Саньке, ибо Санька сожительствовал у него в селе и не раз они вместе пивали горькую.
Однако Иван Кузьмич не скоро решился подойти к Саньке для разговора. Александр и сам был не прочь поработать топором, ибо считал эту работу лучшей тренировкой для воина. Он махал не только правой рукой, но и левой, специально нарабатывая для неё силу, точность и ловкость.
Иногда, он, чтобы перед кем-нибудь бахвальнуться, рубил двумя топорами сразу. Если к тому была нужда, конечно. У шведов они запросили топоры, пилы и иной плотницкий инструмент и вскоре ожидали прибытия негоциантов. Тут Александр старост не обманывал и даже собрал по лесам в долг
