Осборн подняла свой настороженный взгляд на Ротенберга.
– Раздевайтесь.
Джей расстегнул свою рубашку и скинул ее на пол. Следом полетело платье Скарлетт. Мужчина говорил грубо и в приказном тоне. Это вводило в оцепенение, но заставляло подчиняться. Карли было страшно. Взгляд выдавал ее чувства сполна. Но это была не такая и большая цена за свободу от гнета южной жизни и ненависти воспитанного общества.
– Смотрите на меня внимательно и запоминайте.
В один момент глаза мужчины почернели. Между губ вылезли клыки. Кожа приобрела темно-синий оттенок. Кровь окрасила в черный цвет выступающие по всему телу вены. Он жадно впился в шею, остолбеневшей от ужаса Скарлетт. Глоток за глотком Джеймс с наслаждением насыщался. Осборн скорчилась от боли и со всей силы попыталась оттолкнуть от себя Ротенберга. Однако ничего не получилось. Джей обвил своими сильными руками ее талию и прижал к себе. Слезы ручейками потекли из глаз Карли, уже заставляя пожалеть о необдуманных решениях. Они стояли так пару минут, не больше. Но для нее это была целая вечность в настоящем аду. Наконец Джеймс резко отстранился, откинув обмякшую Скарлетт на диван, словно ненужную вещь.
– Привыкайте, – мужчина облизнул губы , вернув себе человеческий облик. – Уже передумали?
Пальцы рук обессиленной девушки едва подрагивали. А сердце бешено колотилось, утяжеляя грудь. Она продолжала смотреть куда-то в потолок. Кровь из ран стекала по шее на грудь. Белые чашечки бюстгальтера окрасились в бордовый цвет. Правитель накинул на полуобнаженное тело Скарлетт плед.
– Я согласен со всеми условиями. Всего хорошего.
В покрове ночи Мисс Осборн покинула «Лунный свет» в одиночестве.
Глава четвертая
Господин Болдерс задумчиво стоял на крыльце и покуривал одну сигару за другой. Это был его утренний ритуал. Будучи в смятении он все же оставался собой. Характер человека, испытанный жизнью и закованный в тяжелых сражениях. Джерард никогда не проявлял нежности, тепла и заботы. Однако это не означало, что семью он совсем не любил. Одно дело показывать фальшивые чувства, другое – испытывать настоящие и скрывать их. Между ними есть определенная разница. Вдалеке показался силуэт верхом на черном коне какой-то прекрасной породы, он приближался.
– Доброе утро, опаздывать неприлично, но мы же варвары с Севера, что с нас взять.
– Господин Ротенберг, в моем доме нет нежеланных гостей. Будь вы с Севера или Юга, вам здесь всегда рады.
– Будьте добры, освободите меня от лести и лицемерия, – слез со своего жеребца и даже не откланялся гость, потому что не посчитал это нужным.
– Вот это конь! – Болдерс погладил животное по гладкой гриве, переводя тему разговора на что-нибудь другое. – Что ж вы не в дилижансе?
– Это издержки аристократов Юга.
– Хорош жеребец, что за порода дивная такая?
– Он не породист, сэр.
– Зачем вам конь без породы?
– Он – друг мне, не скотина.
– В
