оружия ему ничего не было видно. И тут тот ощутил два сильных удара, что пришлись ему по стальной пластине бронежилета в области живота. Полицейский, лёжа на правом плече и продолжая вести огонь из табельного пистолета, заорал как невменяемый: «Да падай ты уже сука!». Автоматчик же попятившись немного назад и делая теперь уже беспорядочные выстрелы, получил свинцовую пулю в центр лба. Пошатнувшись в правую сторону, военный пробил головой стекло и повис половиной тела на подоконнике. Голос медсестры стал сипнуть до неузнаваемости за эту минуту, что она кричала. Пока не раздался крик Александра: «Ань, хватит!».
Под размытые канонады, доносящиеся со стороны улицы, мрачный травматологический коридор слегка разрезали несколько солнечных лучей. Токарев продолжал целиться из пистолета Макарова в голову автоматчика, что в противогазе застряла в нескольких огромных стеклянных осколках. В центре лба имелось рваное входное отверстие от пули, откуда на стекла сочились едва видимые алые струйки: «Черт подери! Вроде бы лежу на досках на правом плече, а затекла до боли левая рука». Анна оторвала лоб от пола и направила свое заплаканное лицо в сторону полицейского: «Что позади меня? Ты их убил? А что с твоим левым шевроном на куртке? Да он весь кровью пропитался!». Александр резко подхватился, чувствуя острую боль, что теперь уже не давала даже шевелить как следует левой кистью. Медсестра стала кричать снова как сумасшедшая, пытаясь объяснить участковому, что у него открылось кровотечение после огнестрельного ранения: «Какая на хрен хирургия? Ань, нам нужно выбраться из этой больницы как можно скорее! Нужно попасть в отдел полиции. Оружие вояк!».
– Саш! Что ты натворил! Боже мой! Ты их застрелил. Они же убиты тобой! – заревела как белуга в очередной раз Аня наблюдая за Токаревым, который снимал с пулемётчика армейскую портупею с магазинами и гранатами.
– Успокойся! А у меня по – твоему был выбор? Если бы ты не кувыркнулась через эту инвалидную коляску, этот урод бы тебе в спину всю очередь выпустил! Мне все равно кто это вообще такие! – заорал Александр, вытащив из – под тела солдата ручной пулемёт Калашникова.11
– Ты вообще слышишь меня? Тебя подстрелили! Да что ты делаешь? – наблюдала медсестра за Токаревым, что аккуратно расстегивал ремень автомата, висящего на втором военном.
– Стреляла когда ни – будь? – протянул тот складной автомат Анне, у которой руки трусились так, что она с трудом обхватила оружие ладонями.
– Да я даже на охоте никогда не была в жизни! А что? Нет, слышишь? Я ни за что в живого человека не выстрелю! – запаниковала девушка, даже не слушая как участковый объяснял ей о положениях флажка предохранителя.
Полицейский повесил портупею с военными подсумками на свой пояс, подойдя к двери одной из больничных палат напротив. Внутри пол был усеян переливающимися латунным блеском автоматными гильзами, а рядом с одним из окон, облокотившись
5,45 мм ручной пулемёт Калашникова, РПК – 74 – ручной пулемёт, разработанный для замены в войсках пулемёта РПК под патрон 7,62х39 мм в рамках системы стрелкового оружия под малоимпульсный патрон 5,45х39 мм. Принят на вооружение в 1974 году вместе с автоматом АК-74 и является оружием стрелкового отделения. Выполнен на базе последнего и отличается от АК-74 длиной и толщиной ствола, стандартным боекомплектом (1500 патронов), усиленной ствольной коробкой в передней и задней части. Прицельные планки автомата и пулемёта также не унифицированы, имея разные прицельные углы.
