хоть убейте.
– Зачем мы здесь? – я первой разрушила тишину.
– Хочу посмотреть, за что тебе поставили высший бал по пилотированию, – ответил Нирон, остановившись у соседней кабины.
– Считаешь его незаслуженным?
– Считаю, что некоторых кадетов слишком снисходительно оценивают.
Руки сами собой скрестились на груди, губы поджались, а лёгкое раздражение перешло на стадию острой неприязни. Я посмотрела на Нирона так, будто он только что выкинул мой джет из шлюза в открытый космос. Но, похоже, парня совершенно не заботил презрительный взгляд, которым я его просверлила. Казалось, он его и вовсе не заметил, хотя на деле просто проигнорировал.
«Ну, конечно, куда непревзойдённому, неповторимому и неотразимому дафианину до моего о нём мнения!» – съязвила в уме, но благоразумно промолчала.
– Сложно представить, что девушка может быть отличным пилотом? – прошипела вслух. – Намекаешь, что из-за этого меня менее строго оценивали?
– Сложно представить, что человек может иметь отметку А++, – произнёс Нирон, приложив к сенсорной панели руку и стеклянная дверь кабины перед ним распахнулась. – Пол здесь ни при чём.
– Во всех Академиях конфедерации действует общая система оценивания! – возразила я. – Земные учреждения ничем не хуже остальных.
– Вот мы это сейчас и проверим.
«Разумеется, я же представительница «низшей» расы, и на слово мне верить нельзя, даже если моя высокая успеваемость указана в официальном досье».
Нирон прошёл внутрь пусковой кабины и приблизился к своему джету. Я не сдержалась и прыснула, глядя на выпендрёжный матово-чёрный окрас лётной капсулы, которая к тому же была чуть ли не в два раза крупнее моей, словно размер в нашем деле имел какое-то значение. В ангаре стояла гробовая тишина, так что звук моего неосторожного смешка эхом отозвался от стен, и на этот раз лейтенант среагировал:
– По-твоему я должен был перекрасить джет в яркий цвет, как это сделала ты?
– Нет, просто…
– Ты всем пытаешься что-то доказать, не признаёшь авторитеты и считаешь себя особенной, – продолжил парень. – Так знай, на Дафне полно женщин-пилотов и они ничуть не уступают мужчинам в профессионализме, однако не кичатся этим.
– Я не…
– Садись в свой джет. – Скомандовал Нирон. – Пусковая кабина открывается только отпечатком ладони пилота.
Моё лицо вспыхнуло жаром, который не могла остудить даже прохлада ангара. Ещё никто не обвинял меня в позёрстве и желании выделиться. Но щёки горели не поэтому, а оттого, что это была отчасти правда, неспособная укрыться от пронзительных бирюзовых глаз дафианина. Годы снисходительного отношения научили меня, что я не должна робеть и украдкой подчиняться, ведь только так я могла проявить себя. Полученный опыт сделал меня циничной и дерзкой бунтаркой,
