Где же Марина? Уснули мы, судя по всему, отдельно и неизвестно в который час. Но почему в голове роился полный кавардак? Неужели весь бар вылакали?
Я с тоской глянул на пустую бутылку дорогого вина у телевизора и понял, что пора уходить. Для начала сходил в туалет, потом произвел поиски девушки. А убедившись в отсутствии Марины, решил уйти. Но только взялся за дверную ручку…
– Черт! – вновь воскликнул я, взирая на измазанную краской ладонь, вернулся на кухню, очистил руку, покачал головой, представляя веселье будущей уборки, аккуратно приоткрыл дверь и ушел.
Спускаясь по лестнице, заметил на стене желтое пятно. Чуть ниже – красное. Будто кто-то нарочно измазал стены, пытаясь насолить домоуправлению и испортить привлекательный вид дорогой отделки. Страшное предположение привело к нехорошим ощущениям. Ведь цвета очень походили на те, которые покрывали всю квартиру.
На выходе из подъезда пятна накладывались друг на друга. Я посмотрел по сторонам и убедился в отсутствии камер видеонаблюдения. Поблагодарил провидение за подобную милость и отправился домой.
Людей на улицах было немного, что казалось странным для центрального района города и десяти часов утра. Также поразило минимальное количество автомобилей. Поскольку такая обстановка нехарактерна для рабочего дня! Через несколько кварталов нашел мой дом, поднялся на третий этаж и зашел в однокомнатную квартиру. Я был простым парнем со средней зарплатой продавца-консультанта, поэтому особого шика не имел. Обычная, не слишком дорогая, мебель, вещи и кредиты. Но главным моим достоянием был тот самый «угол творчества» – готовые картины, холсты, альбомы, стопка плотной бумаги разного формата, мольберт, карандаши, пастель, уголь и прочие принадлежности для изобразительного искусства. Это и составляло всю мою ценностью. Пусть даже и выступало в роли хобби.
Я принял душ, поел и сел в кресло. Нужно было поработать над одной новой картиной, которую писал не одну неделю и хотел назвать «Мальчишечья радость». Суть состояла в двух одиноких мальчишках, играющих в футбол на фоне ядерной катастрофы. Даже уже сделал карандашный набросок. Поэтому оставалось лишь все окончательно обдумать перед работой с углем. Я развернул мольберт на сто восемьдесят градусов к лицу.
– Не понял?.. – недоуменно произнес я, взирая на пустой холст. – Хм…
Снял холст с мольберта и положил его к другим пустым холстам у стены. Затем стал рыться в готовых картинах, пытаясь отыскать нужную. Ведь механически мог положить незаконченную работу ко всем остальным.
– Что за черт?! – глаза округлялись, сознание путалось, комок подкатывал к горлу, и нарастала паника.
Ни на одной картине не было изображения! Пустые полотна. Только голая белая ткань и ничего более!
Руки судорожно перелистывали холсты, но ничего не могли отыскать.
– Дьявольщина!!! – восклицал я, не понимая, куда могли деться плоды многолетнего творчества. Не могли же они исчезнуть
