в живых оставят.
– Да иди-ка ты в затворы, – гневно отреагировал товарищ. – Я думаю, идея очень хорошая. А одному с этим не справиться. Я ты и Нигель могли бы попробовать. Только представь, как бы мы хорошо зажили!
– Да, уже вижу: наши головы развесили на площади и на все обозрение вещают: «Эти трое работали мимо Короля». Нет, погоди, вот так: «Если не хотите закончить, как эти трое, работайте во благо замка», – усмехнулся Марк. – Или так: «Теневой доход – тройной убыток».
– Вот сочинять ты умеешь, твой бы навык, да в дело. «Тройной убыток», – хохотнул Шон.
– Шон, но вино есть у всех.
– И что?
– А зачем продавать снег северянам?
– Звучит логично, на первый взгляд. Но в снеге-то нужды нет. А вот вино имеет огромный спрос.
Марк завис секунд на десять.
– Давай еще по кружке – и домой.
– Отличная идея, – вздохнул Шон. – На этот раз я возьму.
Парни доели ребра, допили вино, еще немного обсудили произошедшее с Марком, поговорили о винограднике и разошлись по хатам.
Глава 3. Под соусом нормали
Выходной, но дома ни грамма тишины. Громкий смех, разговоры, шорохи и всевозможные нарушители спокойствия. Приехали родители Марка. Мать – невысокого роста, миловидная шатенка с волосами чуть ниже ушей, пятидесяти пяти лет, с ярко-зелеными глазами. Выглядит, кстати, намного моложе. Отец – высокий, с густыми, вьющимися волосами, также стрижены под минимум. Глаза у него карие, а лицо чересчур мужественное, чего не скажешь про сына. У Марка очень смазливое лицо, как и у матери, но парадокс в том, что он все равно больше походит на отца. Волосы вьющиеся, каштановые, а глаза – хамелеоны. Все трое не страдают от лишнего веса, только у Марка в его двадцать пять уже небольшой пивной живот.
– Марк, Марк! – легонько потрясла его Йаниль. – Вставай, пьяница мой несусветный. – Она поцеловала его в щеку.
– Мм… – промычал что-то Марк, идентично корове на пастбище. – А чего ты не орешь, как обычно?
– Ну, – зависла она над его лицом, согнувшись, – во-первых, ты меня сегодня ночью нехило так, кхм. А во-вторых, там твои родители приехали. – Еще один поцелуй, и жена ушла обратно на кухню.
Еще какое-то время Марк повалялся в койке и, тихо простонав, кое-как справившись с алкогольным лавированием, поднялся. Присел, упер локти в колени, а головой уткнулся в ладони. Глубокий вдох, тяжелый выдох, заземлился. На кухне слышались родительский смех и напутствия. Мать привезла гору провианта, как обычно, и встала у печи. Отец тем временем ходит по хате, изредка вставляя в женский диалог свои необычайно острые шуточки и высматривая, где чего починить. А самое главное, если есть что-то ненужное, забрать. Марк нелегко поднялся и прошел на кухню.
– Привет, мой хороший, я уже и забыла, как ты выглядишь. – Мать бросилась обнимать сына.
– Да-да, привет. Я тоже соскучился. Только давай потише. – Марк схватился рукой за голову.
– А, вчера было так хорошо, что сегодня плохо? –
