руд. У Цзэня не имелось никакого желания встречаться с ним в бою, особенно с грузом в виде девушки, которая разбила фарфоровую чашку о его голову.
Цзэнь сделал несколько штрихов. Вихрь теней, подобно черному пламени, вырвался из его печати, затуманил пространство вокруг, тем самым скрыв их из виду. Этому трюку Цзэнь научился у мастера, служившего императорским ассасином.
Он повернулся и поднял девушку за подмышки. Оставались вопросы: ее происхождение, например. Все выжившие практики Хин, насколько Цзэню было известно, уже нашли убежище в его школе. Но он мог допросить незнакомку позже. Прямо сейчас было крайне важно не позволить элантийцам забрать ее, чтобы не превратить девушку в еще одно оружие, которое они могли бы использовать, чтобы получить доступ к хинской практике.
Цзэнь провел большим пальцем по шрамам на своих ладонях – движение, за все эти циклы ставшее привычкой. Лучше бы девушке умереть, чем пройти через то, что они собирались с ней сделать.
– Нам нужно уходить, – сказал он. Вокруг них кричали окутанные черным дымом люди; не пройдет и двух минут, как сюда прибудут патрули. – Пожалуйста. Постарайся…
Он услышал свист металла позади слишком поздно.
Цзэнь повернулся, мелькнул блеск клинка, за которым последовала жгучая боль в боку. Он резко выдохнул, от неожиданности у него подогнулись колени. Когда он приложил руку к животу, та была теплой и влажной от крови.
Цзэнь сразу понял, что клинок был отравлен, покрыт каким-то элантийским металлическим заклинанием, которое начало неумолимо распространяться по его венам. Возможно, эссенция ртути, мышьяка или сурьмы.
Разум Цзэня затуманился, когда маленькие, но крепкие руки обвились вокруг его талии. Он почувствовал, как его руку перекинули через костлявое плечо, шелковистые волосы коснулись его подбородка. Среди аромата горящего металла и горькой крови мелькнули нотки лилий.
С некоторым трудом Цзэню удалось сфокусировать свой взгляд. Девушка тащила его по Дороге короля Алессандра. Призрачный свет расплывался; пот стекал по щекам, пока мир Цзэня сотрясался от стука его собственных шагов. Его удерживало в сознании только ощущение рук девушки вокруг его талии и аромат лилий, плывущий в тумане, окутывающем разум.
Постепенно прохожих и магазинов становилось все меньше, а дороги темнели, по мере того как угасал свет фонарей.
Шлепая ботинками по грязи, они свернули на узкую боковую улочку. Воздух пропитал резкий запах отходов и нечистот… вперемешку с соленым привкусом океанских вод.
Девушка наконец замедлила шаг. Цзэнь обрадовался, когда она прислонила его к стене. Жжение в боку несколько ослабло с расстоянием, которое теперь отделяло их от элантийского мага. Чем дальше маг, тем слабее действие его заклинания… или тем более могущественным он должен быть, чтобы оно не спало. По крайней мере у элантийской магии имелся хотя бы один общий принцип, который работал и на практиках Хи. Пугало то, как мало горстке выживших практиков
