лицо наполовину скрывала тень, пристально наблюдала за ним. – Все эти дешевые трюки со светом, огнем и разбитыми стеклами…
– Это не дешевые трюки, – прервал Цзэнь. Глаза девушки блеснули, но больше она ничего не сказала. – У меня тоже есть вопросы, – парировал он, – например, как певичке из чайного домика удалось убить высокопоставленного элантийского Ангела?
С таким-то количеством инь в энергии, что ты используешь.
При этой мысли Цзэнь сосредоточил на ней свой пристальный взгляд. Он рассматривал ее, маленькую и сжавшуюся, как готовое к броску животное. Однако как бы ни искал, он больше не мог найти следов инь, которые почувствовал в лавке старика Вэя и которые проникали в комнату цветов персика, цепляясь за труп элантийского Ангела.
В этом просто не было смысла. Если она была практиком, почему он не чувствовал никаких исходящих от нее следов ци?
Девушка перешла в оборонительную позицию:
– Не ваше дело.
– Теперь уже мое.
– Я не просила помогать мне.
Настала очередь Цзэня вскинуть брови.
– Да? Значит, я неправильно истолковал предложение, которое ты сделала мне в чайном домике?
Не моргнув и глазом она сократила расстояние между ними и протянула руку ладонью вверх.
– Тогда позолоти ручку, волшебник, который, оказывается, вовсе не придворный пес.
У Цзэня перехватило дыхание, когда он прижался к кирпичной стене так плотно, насколько это вообще было возможно. Бесстыдная и неблагодарная, она использовала против него дешевые приемы певички. В его школе эту нахалку исключили бы за такое.
Он был выше этого. Пытаясь унять свое сердцебиение, Цзэнь проигнорировал девушку и огляделся вокруг: рассмотрел узкие переулки, неровную улицу, темноту, которая казалась более комфортной, чем поверхностный алхимический свет, используемый элантийцами.
– Где мы?
– В трущобах. – Девушка наклонила голову, чтобы посмотреть туда, где проходила главная дорога. Она все еще стояла обескураживающе близко. Аромат лилий резко контрастировал с запахом роз, которым был наполнен чайный домик. Словно услышав его мысли, девушка направила на Цзэня свой взгляд, яркий и дерзкий. – Знаю, что вы не привыкли к подобным местам, господин, но патрули сюда никогда не заглядывают.
Господин. Он проигнорировал оскорбление.
– Теперь могут и заглянуть, – заметил Цзэнь, слегка выпрямляясь. Заклинание мага заметно ослабело, так что боль стала терпимой. Рана все еще кровоточила, но у него не было ни времени, ни материалов, чтобы обработать ее. – Нам нужно выбраться из города.
Не успели слова сорваться с его губ, как до них донеслась ритмичная литания[9], звенящая глубоко в ночи.
Девушка втянула воздух.
– Колокола, – прошептала она, а затем ее взгляд метнулся к Цзэню: – Рассветные и закатные колокола.
Цзэнь не был уверен, что это значит. Он не рос в обычном городе
Литания – в христианстве молитва в форме распева, состоящая из повторяющихся коротких молебных воззваний.
