организовал две площадки. Одна – сильно вытоптанная, видимо, использовалась для тренировок тай-чи. Вторая – чуть в стороне, где берег реки нависал над обрывом, открывая умиротворяющий вид на текущую воду. Аккуратные ряды бороздок по мелкому песочку описывали петли вокруг раскиданных черных камней. Место для внутренней работы. У монстра определенно был вкус.
Я развел огонь с краю тренировочной площадки, воткнул пару рогатин, нанизал рыбу на прутья и пристроил над огнем. Костер шипел, потрескивал, вспыхивал от капающего жира в попытке лизнуть мой обед. Но я вовремя поворачивал прутья, и рыба прожаривалась равномерно.
В нетерпении втянул воздух и чуть не захлебнулся слюной от вкусного запаха. В логове яо нашлась соль. Рыбу умял мгновенно.
Облака лениво ползли по небу. Я закинул руки за голову и лежал, покусывая травинку. Костер давно прогорел. Мысли текли медленно вслед за облаками. Подумалось, что хозяин этого места оказался достойным противником, не дело оставлять его без погребения.
Вес яо соответствовал его размерам и оказался неподъемным. В итоге нарубил толстых, разлапистых ветвей и соорудил волокуши. Только таким образом смог дотащить зайца до черного провала пещеры. Справа начиналась тропинка наверх.
С проклятьями, парой сорванных мозолей, я дотянул его до середины. Здесь монстр решил проявить норов – соскользнул с веток, перевернулся на бок и уже готов был кубарем скатиться обратно вниз… Но в последний момент я уцепился за шерсть и неимоверным усилием удержал его на месте. Выпрямился – по лицу градом катился пот, руки потряхивало. Р-р-р, нет, я затащу тебя наверх!
Сбегал за веревкой в пещеру, примотал яо к волокушами и заново приступил к штурму холма. В итоге затолкал тушу и рухнул рядом. Пошарил по одежде, нащупал перевязь с алхимией. Скосил глаза – малое зелье исцеления. Дрожащей рукой опрокинул в себя. Тело охватило зеленоватое свечение, спустя пару кэ, почувствовал себя снова живым.
В качестве траурного ложа оставил просто волокуши. Нарубил веток, накидал сверху. Закоченевший труп скрыло ажурной листвой. На десять цуней по периметру будущего погребального костра снял дерн с травой – не хватало еще пожара устроить.
Солнце погружалось за кромку леса – провозился до самого заката. Ну, хоть мешок с припасами нашел. По-быстрому перекусил. Закончил все приготовления, постоял, настраиваясь на предстоящее действо.
Костер разгорался, иногда разбрасывая трескучие искры, языки пламени лизали ветви, зеленые листья шипели и скукоживались. Я стоял в стороне, щурился на огонь. Внизу журчала река, небо розовело тонкой полосой заката.
– Ты был достойным противником… Было честью сражаться с тобой. Я видел твои глаза и находил в них свое отражение – ярость и упоение битвой. Уверен, ты получишь хорошее посмертие, – мои слова вплелись в треск погребального костра.
Солнце окончательно скрылось, мир накрыла тьма. Пламя потянулось к небесам. Из ночной бездны мерцали звезды.
