меня в школу, чтобы я там повторял пройденное, пока не возвратится учитель и мы не сможем продолжать занятия дома. Но бабушка сказала, что в домашней школе слишком много детей и, наверное, они все балуются. Да и несколько дней я проболел. Так что со школой пришлось отложить. Оказывается, этим же обеспокоен и ваш отец. Почему бы вам не сказать отцу, когда вы вернетесь домой, что вы будете ходить в нашу домашнюю школу? Я бы составил вам компанию, и для нас обоих была бы польза.
– Мой отец еще раньше жаловался, что трудно содержать учителя, – с улыбкой сказал Цинь Чжун. – Он говорил также, что здесь есть хорошая бесплатная школа, но для того, чтобы туда поступить, надо посоветоваться с господами и попросить у них содействия. Только у господ дел много, неудобно приставать к ним с такими мелочами. Если вы действительно меня устроите, второй дядя, разве я не стану делать для вас все, даже мыть тушечницу и растирать тушь? Вдвоем нам не придется скучать. Это будет великолепно, если мы всегда сможем встречаться и беседовать друг с другом. Этим мы доставим утешение родителям и сами познаем радость дружбы.
– Не беспокойтесь, не беспокойтесь, – прервал его Бао-юй. – Мы скажем об этом мужу вашей сестры и супруге господина Цзя Ляня. Потом вы поговорите со своим батюшкой, а я все объясню бабушке, и можно не сомневаться, что дело уладится.
Пока они договаривались, незаметно наступило время зажигать лампы. Бао-юй и Цинь Чжун вышли в комнату, где сидели все остальные. Игра в домино окончилась. Когда произвели подсчеты, оказалось, что госпожа Ю и госпожа Цинь проиграли на угощение, и все сговорились, что это угощение состоится послезавтра. Потом был подан ужин.
– Надо бы послать двух слуг проводить Цинь Чжуна, – сказала госпожа Ю, заметив, что уже совсем стемнело.
Женщины-служанки вышли передать приказание, а Цинь Чжун встал и начал прощаться.
– Кого послали провожатым? – осведомилась госпожа Ю у служанок.
– Хотели послать Цзяо Да, – ответили те, – да он напился и обругал нас!
– Ну зачем вы его беспокоили? – с укором произнесли госпожа Ю и госпожа Цинь. – Этого чудака никуда нельзя посылать! Вечно вы его задираете!
– Все говорят, что вы слишком уступчивы, – не выдержала Фын-цзе. – Разве полагается так распускать слуг?
– Неужели ты не знаешь этого Цзяо Да? – изумилась госпожа Ю. – Даже господин Цзя Чжэн прощает ему многое, и твой старший брат Цзя Чжэнь все ему спускает. Ведь Цзяо Да в молодости четырежды бывал в походах с самим Нинго-гуном, на плечах вынес его с поля боя, вытащив из кучи убитых, и этим самым спас ему жизнь. Цзяо Да голодал, но где-то добывал пищу и приносил ее своему господину. Два дня у них не было воды, и он достал полчашки для господина, а сам пил конскую мочу. За эти заслуги ему так и благоволят. Когда жив был Нинго-гун, он относился к Цзяо Да с особым вниманием, кто же из нас теперь захочет обижать его?! Да и сам он уже старик, не заботится о своем добром имени, знай себе пьет вино, а как напьется, начинает ругать всех без разбору. Я давно говорила управляющему, чтобы его больше ни с
