для учтивости и такта. Когда Фальк взглянул на меня в следующий раз, в его глазах не осталось прежней суровости.
– Значит, ты любила Глуниарна?
– Нет, не любила. Уважала, но не любила.
– Это все потому, что он на тебе не женился.
– Думаешь, я отвергнутая женщина? – Мужчины очень любят рассуждать, что отвергнутые женщины – источник всех зол и гроза порядочных мужчин. А мне-то хотелось верить, что Фальк достаточно взрослый мальчик и оставил эти фантазии в прошлом. – А если я скажу тебе, что Глуниарн предлагал мне за него выйти, а я отказалась?
Фальк пристально взглянул мне в глаза. Такой опытный воин, как он, умел отличать правду от лжи, и я сказала ему правду… Более или менее.
– Зачем же ты осталась в Дублине, если не ради любви?
Я указала на малыша, уснувшего на его ноге.
– Скажи, Фальк, на что ты пойдешь, чтобы защитить своих детей?
– На что угодно.
– Значит, мы с тобой не такие уж и разные. Я люблю сына. И у меня нет никаких сомнений: позволь я Глуниарну или моему брату выдать меня за какого-нибудь ирландского короля, Ситрик уже давно был бы мертв.
Фальк нахмурился.
– Именно так. Я не осталась на похороны Амлафа, потому что боялась за жизнь сына. И с Глуниарном я спала, чтобы он не убил Ситрика. Поверь, я делала такое, что большинство женщин на моем месте умерли бы со стыда. И я бы охотно сделала это снова. Более того, я продолжаю делать это прямо сейчас. – Я обвела широким жестом корабль и море, и Фальк кивнул.
– Так что же тебя ждет на Оркни?
– Власть – но не для меня, а для сына.
– Ты в самом деле решила попросить ярла Оркни о помощи? – Фальк побелел. – Одумайся, Гормлат. Гофрид Харальдссон только притворится, что помогает Ситрику, а сам приберет Дублин к рукам.
– Гофрид Харальдссон уже мертв, – фыркнула я.
Фальк уставился на меня, всем своим видом выражая откровенное недоверие.
– Я об этом не слышал.
– А я слышала. Он мертв. Новый ярл Оркни – Сигурд Толстый.
– О нет. Сигурд Толстый еще хуже Гофрида, – ошеломленно произнес Фальк. – Все отпрыски Торфинна Раскалывателя Черепов алчные, как сама Хель, а еще поговаривают, что мать Сигурда – ведьма.
– Ты снова ошибаешься: я не с Сигурдом желаю поговорить. Там есть еще один человек, который может нам помочь.
– Кто же?
Я натянула шарф до самого носа, скрывая ухмылку. Вот так Фальк и попался на крючок. Все, что мне оставалось, – подтолкнуть его в нужном направлении.
– Я ведь могу тебе доверять, Фальк?
Он кивнул.
– А Ситрик?
Он снова кивнул.
– Я знаю, что ты не всегда ладил с Ситриком, но он – сын Амлафа и единственный человек, способный защитить Дублин от посягательств Ивара из Уотерфорда и верховного
