не дойдя до дома, и после этого мне удалось значительно сократить своё пребывание в бане…
И так продолжалось довольно долго.
Наверное, с баней меня окончательно примирила та же необходимость, которая и заста-вила наших пращуров придумать её…
С шестого класса каждое лето, вплоть до окончания средней школы, мы работали на сенокосе. И было это не под боком родительского дома, а за двадцать километров по речке Мыдмöс, на сенокосных угодьях колхоза им. Сталина… Жили мы своей бригадой, почти десять человек взрослых и детей, в лесной избушке, которая больше смахивала на деревенскую баньку. У иных хозяев нынче бани куда круче, чем была наша изба в местечке Шунъёльдiн… Но как-то мы умудрялись помещаться в ней всей бригадой.
Кушать готовили в «коле», в предбаннике. Там и костёр разводили (благо кругом зияли дыры и было куда дыму деваться). Там же стоял длинный стол из рубленых брёвен и такие же скамейки. За этим столом мы задерживались только перед сном – но и тогда особенно не засидишься, утром разбудят ни свет ни заря, выспаться бы…
Спали в избе. Кто на лавках вдоль стен, кто на полу. С собой привозили чехлы от матрасов, набивали их сухим сеном (по-моему, осокой – она и сохнет быстрее, и не сваливается; но первую ночь приходилось крутиться на голых досках…). И ничего, что спали на сеном набитых матрасах, – спали как убитые… Пока нас не будил зычный голос нашего бригадира, дяди Вани, Ивана Фёдоровича Павлова.
Завтракали. Косили, пока роса. Переворачивали скошенное накануне, готовили обед, кушали, снова шли на луга – сгребали высохшее сено, копнили, копны таскали к стогам, стоговали, шли к избе, готовили ужин, ужинали и на боковую… До нового восхода солнца…
Через дня три-четыре все разговоры невольно сводились к… бане! Несмотря на ежедневные купания, без бани на сенокосе не обойтись.
Всё своё кунды-мунды выносили из избы в «колу» и топили печь-каменку. В этой груде камней всегда есть место, куда можно подкла-дывать дрова. А топится она и впрямь как печка. По-чёрному. Настоящая чёрная баня и получается…
Конечно, с горячей водой у нас было посложнее. Поскольку берег высокий, из реки не натаскаешься. Да и заливать избу тоже не хотелось. Нам в ней после бани спать укладывать-ся… Поэтому у нас в бане в Шунъёльдiне главная задача была попариться, похлестать искусанные комарами и оводами места берёзовым веником, а уж смывать всё, что не смыли, – в реку!
И вот первая партия (мужская) попарилась и уже бултыхается в Мыдмöсе. А потом и наша очередь (девчоночья) настаёт. Римма, тётя Дуня или тётя Глаша (кто приехал на вахту) и я долго и нещадно бьём себя вениками, смываем остатками горячей воды грязь и пот и тоже спешим к реке – она уже ждёт нас, голубушка…
И тут начинается вторая часть удовольствия – после банного… Голышом ты входишь в речные струи и замираешь от неземного восторга.
Сколько буду жить, столько буду снова и снова переживать эти фантастические ощущения совершенно счастливого
