дыре. И в этом взгляде не было просьбы о помощи, не было ничего такого, что могло бы меня заставить, сказать:
– Я хочу отдать свою победу Дико и Илону. Они не хотят проходить завтрашнее собеседование. Пусть они пройдут его автоматом.
Ди вздохнула, но сказала уверенно:
– Да, мы хотим, чтобы они без собеседования были приняты на обучение в академию.
Мы с Ди прекрасно понимали, что никто не допустит в академию мальчика с собакой. Всем известно, что из мужчин редко выходят стоящие волшебники, это всё же стезя, протоптанная женщинами, и много веков мужчины не допускались к колдовству. Поэтому поступить во «мглу», будучи мужчиной, было гораздо сложнее. А что касается Илона, не было никаких доказательств того, что он был волк, а не пёс, а потому Дико могли не допустить к обучению по причине отсутствия фамильяра.
– Что ж, братец, тебе очень повезло, – сквозь зубы сказала Боко, а потом глянула на меня так, словно я разрушила её жизнь. – Очень благородный поступок, девочка. Но не забывай, что благородство не красит ведьму.
И я, выступив на шаг вперёд, уверено глядя перед собой, отчётливо заявила:
– Меня зовут Тантанарет, и я буду первой благородной доброй ведьмой в истории.
Я ожидала завороженной тишины или поражённого вздоха толпы, но столкнулась с гогочущим хохотом. И он мог бы сбить меня с ног, на которых я так уверенно стояла уже много лет, если бы Дико не встал передо мной, словно щит. Смех отразился от его спины, пока он смотрел на меня, скромно улыбаясь.
– Ты спасла нас.
Илон же проявил благодарность куда более бурно, встав на задние лапы и облезав мне лицо. Я переживала за Ди, но, оказавшись удивительно смышлёным, Илон не стал повторять былых ошибок, и вместо того, чтобы облизать Ди, он лишь нежно ткнул её своей вытянутой аккуратной мордочкой.
– А теперь продолжим литературную викторину! – заставил замолчать толпу Селам. – Кто ответит мне, что хотела сказать автор?
– А? Какой автор? – Ди наклонила голову синхронно с Илоном.
– Да не важно, – отмахнулся профессор.
– Что значит «что хотела сказать автор»?! – насупилась я. – Может быть, автор хотел не сказать, а поговорить! Вы такой вариант не рассматривали? Чтобы начать писать произведение, неважно какое, достаточно знать, что сквозь века, расстояния и языковые барьеры найдётся кто-то, кто выслушает, кто захочет поддержать этот странный разговор.
– Прекрасный ответ! Ты наверняка хотела сказать всем этим, что искусство есть казуальная реминисценция жизни творца?
Не поняв и половины прозвучавших слов, я уверено хлопнула кулаком по ладошке и закивала. А потом раздался душераздирающий крик Дико за моей спиной:
– Кто-нибудь, помогите! Здесь слюнотечение! Она потеряла слишком много слюны!
За моей спиной Дико сидел рядом с Ди, державшейся за урчащий
